Экспедиция "Уллис"

«Не забудьте спросить о великанах в селении Пилидия». Такой совет получил я от профессора Поля Фора, известного исследователя пещер острова Крит. За плечами этого неутомимого французского ученого было девять экспедиций, во время которых он бродил по известняковым грядам, составляя каталог пещер и собирая связанные с ними предания, а также исторические и археологические данные. В центре южной части острова он услышал народные сказки о чудовищах-людоедах, поразительно похожие на причудливое повествование Гомера о циклопах. Чудовища в критских сказках были великанами. Они тоже жили простейшей семейной общиной (чаще всего — отец, мать и ребенок), селились в глубоких пещерах и занимались людоедством. От циклопов Гомера их отличает лишь одна существенная черта, и, как ни странно, это различие только подчеркивает возможную связь между двумя мифическими племенами. У великана-людоеда, с которым предстояло столкнуться Улиссу, был всего один глаз в середине лба. У каннибала в критском фольклоре не один, а три глаза. Третий, всевидящий глаз помещался на затылке. «Эти чудовища, — писал мне профессор Фор, — назывались триаматами».

Мы подошли на «Арго» к южному побережью Крита и бросили якорь в заливе Месара, чтобы я мог последовать совету Фора. В Пилидии, небольшом селении примерно в миле к востоку от залива, мне объяснили, что лучше всего обратиться к самому сведущему среди местных жителей — учителю Михаели Фасуланису. Меня смущало, что просвещенный наставник может отказаться говорить о таких фантастических существах, как трехглазые великаны. Я ошибся. Мы сели за столик в маленьком кафе, и учитель вполне серьезно воспринял мой вопрос. Когда он приступил к рассказу о триаматах, к нам подсел глубокий старик в обычной на Крите черной одежде: просторная рубашка, брюки, высокие башмаки. Было очевидно, что он настроился слушать хорошо знакомую историю.

— Однажды два человека, жившие по соседству с Пицидией, — начал учитель, — отправились в Ираклион. По пути им встретилась деревня под названием Хораскилио (Песий город). Войдя в деревню, они перед каждым домом увидели по большой собаке. Решив передохнуть, путники постучались в дверь одного дома, навстречу им вышла женщина, и они спросили, можно ли здесь переночевать. Женщина предложила им войти и сказала, что должна сходить за мужем. Пока они ждали, в дом вошел юный сын хозяев. Один из путников случайно коснулся его головы и с ужасом обнаружил у мальчика среди волос на затылке третий глаз. Он был триаматом! Мальчик сказал путникам, что его мать пошла за другими триаматами, которые убьют и съедят чужаков. Бежать они не могли, потому, что у дверей сторожил огромный пес. Однако путники нашли выход. Схватив мальчика, они убили его, разрезали на куски и скормили псу, а сами обратились в бегство. Вернувшись в свое селение, подняли тревогу; селяне вооружились, отправились вместе с ними в Хораскилио, перебили всех триаматов и разрушили деревню.

Закончив повествование, учитель сел поудобнее и добавил:

— Деревня Хораскилио находилась у дороги, ведущей отсюда к Ираклиону, недалеко от Дафны.

Подсевший к нам старик кивнул, подтверждая его слова.

Ту же самую историю записал более десяти лет назад профессор Фор, и она продолжала жить не как затейливый анахронизм, а как часть подлинного фольклора. Не берусь сказать, верил ли сам учитель в триаматов, но сельские жители явно верили. Живущие уединенно в горах критские пастухи панически боялись встречи с триаматами-людоедами, особенно в пещерах ночью. Говорили, что из глубины пещеры может появиться молодой триамат и потребовать, чтобы пастух поделился с ним пищей. Фор записал, в частности, историю о воре, который, возвращаясь из соседней деревни с украденным там барашком, решил заночевать в пустой пещере. Зарезав барашка, он стал жарить мясо на костре. В это время к костру подошел обнаженный молодой незнакомец и потребовал себе кусок. «Подожди, пока поджарится», — ответил вор. Незнакомец возразил, что ему нужно сырое мясо. Тут вор понял, с кем имеет дело, схватил раскаленный вертел и бросился на молодого триамата, который с громкими воплями пустился наутек. В свою очередь, и вор поспешил удалиться.

Сходство между сказками о триаматах и повествованием о встрече Улисса с циклопами поразительно. Тем не менее расхождение в деталях, например указание на третий глаз, позволяет заключить, что критские версии не копируют «Одиссею», а представляют собой исконные местные предания.

Насытившись козлятиной, моряки итакской флотилии провели вторую ночь на берегу островка. На другой день Улисс объявил, что не мешает выяснить, какие люди живут по соседству. Подойдя на своем корабле к берегу большой земли, он у самой воды увидел огромную пещеру. Вход в нее был огорожен высокой стеной из дикого камня и могучими дубами и соснами; пещера явно была обителью великана.