Экспедиция «Тяготение»

В сущности, машиной не пришлось даже править: вскоре она въехала в устье одного из каналов и дальше сама собой двинулась по его дну к тому месту, которое Лэкленд определил для себя — без всяких к тому оснований — как городскую рыночную площадь. Следом за танком ползла половина команды «Бри»; остальные под руководством второго помощника остались охранять корабль. Барленнан, как обычно, ехал на крыше танка; за ним высилась груда товаров.

Восходящее солнце светило им в спины, так что видимость была хорошей. А смотреть теперь было на что: с приближением пришельцев некоторые обитатели города наконец-то выбрались из своих жилищ. Ни Лэкленд, ни Барленнан не обратили внимания на то, что все эти смельчаки были по другую сторону открытого пространства; жители на этой стороне города оставались в своих укрытиях.

Расстояние между танком и туземцами все сокращалось, и вскоре стало ясно, что, несмотря на внешнее сходство, эти существа не принадлежат к расе Барленнана. Да, они были похожи; форма тела, пропорции, число глаз, рук и ног — все совпадало; но обитатели города были по крайней мере втрое крупнее пришельцев с дальнего юга. Их тела были длиной не меньше пяти футов при соответствующей ширине и толщине.

Явно стремясь получше разглядеть приближающийся танк, некоторые из туземцев высоко задирали переднюю треть тела, и это движение так же отличало их от соплеменников Барленнана, как и их размеры. При этом они слегка раскачивались из стороны в сторону, совсем как змеи, которых Лэкленду доводилось видеть в музеях на Земле. Едва заметно покачиваясь, они смотрели, как странное металлическое чудовище все ползет и ползет по дну канала, как оно постепенно скрывается из виду, по мере того как канал становится глубже и стены его поднимаются до уровня крыши танка, как оно через узкий проход, наконец, выбирается на открытое пространство в центре города. Если даже они и перекликались между собой, ни Лэкленд, ни Барленнан их не слышали; во всяком случае ничего похожего на жестикуляцию клешнями, которую Барленнан и его спутники пускали в ход при разговоре, Лэкленд не отметил. Туземцы просто глазели и ждали, что будет дальше.

Когда танк выбрался из узкого прохода, которым заканчивался канал, моряки протиснулись в узкую щель между корпусом машины и стенами канала, высыпали на открытое место и почти в таком же молчании уставились на туземцев. В их представлении жилье состояло из стенок трехдюймовой высоты с крышей из ткани для защиты от непогоды; покрытие из твердого материала казалось им непривычным. Если б они собственными глазами не видели, как обитатели города выбираются из своих жилищ, они бы сочли эти стены причудливыми природными образованиями.

Лэкленд сидел у пульта управления, смотрел и размышлял. Собственно, пищи для конструктивного воображения у него пока не было, но так уж устроен был его мозг, что не мог оставаться в покое. Он рассматривал город и пытался представите себе обычную жизнь его обитателей, пока его внимание не привлекли действия Барленнана.

Капитан не любил тратить время зря; он прибыл сюда, чтобы торговать с этим народом, а если этот народ откажется от торговли, он тут же снимется с места и уйдет своей дорогой. Действия, которые привлекли внимание Лэкленда, состояли в том, что он принялся сбрасывать на грунт сложенные на крыше танка товары и отдавать приказания своей команде. Команда рьяно взялась за дело, пока не перетаскала все тюки. Вслед за последним тюком на грунт спрыгнул сам Барленнан — хотя этот поступок, по-видимому, не произвел на молчаливо глазевших гигантов никакого впечатления — и вместе с остальными моряками занялся подготовкой к выставке товаров. Землянин с любопытством наблюдал за этой процедурой.

На свет появились рулоны чего-то похожего на разноцветные ткани, связки не то сушеных кореньев, не то обрывков веревок, малюсенькие кувшинчики с запечатанным горлом и пустые кувшинчики покрупнее — великолепная и обширная коллекция предметов, о назначении которых землянину оставалось только догадываться.

По мере того как выставлялись все новые предметы, туземцы начали понемногу придвигаться, но Лэкленд так и не понял, движет ли ими любопытство или намерение напасть. Впрочем, никто из моряков не выказал ни малейших признаков тревоги — уж настолько-то он научился разбираться в их эмоциональном состоянии. К тому моменту, когда подготовка к торгам была закончена, танк окружило плотное кольцо туземцев. Кольцо это прерывалось только с той стороны, откуда явились пришельцы. Туземцы продолжали молчать, и это молчание мало-помалу начало беспокоить Лэкленда; но Барленнан либо не обращал на это внимания, либо сознательно игнорировал его. Он выбрал в толпе одного туземца — было решительно непонятно, чем он при этом руководствовался, и приступил к торговым переговорам.