Экспедиция

Целый день они возились со снаряжением. Кнут помогал им. Они передвигали тяжёлые ящики и мешки по льду, но, как ни странно, делали это не без драйва. Через некоторое время, подсчитав общие объёмы снаряжения и запасов еды, Кнут очень расстроился.

– И вы намерены отправиться к Северному полюсу с таким минимальным количеством провианта? – тихо спросил он у Терье.

Работа была нелёгкой – они таскали ящики к палаткам, грузили их на сани и возвращались обратно. Они сновали взад-вперёд, пока лёд постепенно не стал влажным и скользким от подтаявшей воды.

Карстен и Мадс сидели у пирамидальной палатки, каждый на своём деревянном ящике, укрытом плотной пластиковой плёнкой. Алюминиевый ящик служил им столом. Перед ними лежал весь провиант, отсортированный по различным категориям.

Мадс записывал всё – вплоть до мелочей – в большой журнал, а Карстен наблюдал за ним. Он без конца спорил с другом, что-то доказывал и становился всё более и более раздражительным.

Погода радовала настолько, насколько она может радовать в один из ранних весенних дней на берегах Северного Ледовитого океана. Почти безветренно, солнце висит низко надо льдом, но намного выше в небе, чем всего два дня назад. Или просто Кнуту так показалось? Прямо над ними висело синее и бездонное небо, но вдоль горизонта как белые одеяла лежали облака. Сколько раз Кнуту во время поездок по Шпицбергену и близлежащей территории казалось, что всё складывается так замечательно, так идиллично. Интересно, что в такие моменты душевного спокойствия он никогда не задумывался о том, что за этим последует. Что погода может резко испортиться и возникнут проблемы.

Терье и Кнут разбили туннельную палатку, а внутри постелили спальные мешки и коврики. Подготовили лагерь к ещё одной ночи на дрейфующей льдине.

Только во второй половине дня им удалось всё подсчитать и рассортировать. Тени позади торосов становились всё длиннее – стремительно убывающий свет придавал им сине-чёрные оттенки.

Их окутало ледяное дыхание ночи. Слишком слабое, чтобы назвать его ветром, но достаточное, чтобы они начали замерзать. Силуэты Карстена и Мадса маячили рядом с пирамидальной палаткой. Пора было подумать о горячей пище и питье.

Неожиданно Карстен буквально взорвался от ярости. Возможно, ссора назревала уже давно. Кнут уже привык к спокойному примирительному голосу Мадса и раздражённому тону Карстена. Он даже не обратил внимания на то, что разногласия обрели принципиально неразрешимый характер.

– А куда делась красная аптечка? Она должна находиться в коробке первой помощи, и её нельзя открывать без моего разрешения. Где она?

Карстен встал, обошёл вокруг стола с зелёной пластиковой скатертью и с досады пнул серое ведро, которое покатилось по льду.

– Но я не трогал красную аптечку. Ведь за лекарства отвечаешь ты, Карстен. И мы всё это знаем. Будь осторожнее, не урони коробку с запасными частями для примуса.

Мадс тоже поднялся. Взял небольшой алюминиевый ящик, который катался по льду. Поставил его на коробку, на которой он сидел.

Кнут подошёл к ним.

– Что случилось, что-то потеряли?

Карстен не мог успокоиться. Он должен был перевернуть всё – палатку, снаряжение, которое уже лежало упакованное на санях, и ящики с провиантом. Нужно найти красную аптечку, даже если поиски займут всю ночь.

Терье нашёл большую коробку первой помощи на санях. Там было всё необходимое, как отметил Кнут. Бинты, мази и пластыри – на случай ожогов. Но красной аптечки с лекарствами не было. Терье и Мадс уставились друг на друга. Карстен рвал и метал.

– Но кто её взял? Кто бы это ни сделал, пусть признается. Мы никуда не уйдём, пока не выясним…

Палатку буквально перевернули вверх дном, но аптечку так и не нашли. Они даже разворошили снег, но никаких следов. В конце концов Мадс вспомнил, что никто не видел заветную аптечку после того, как Свейн свалился в полынью, так что она могла находиться на других санях и исчезнуть в глубинах океана. Но Терье возразил, он вспомнил, что они давали Свейну обезболивающие таблетки уже после того, как сани утонули. Кроме того, он наливал коньяк из бутылки, которая тоже находилась в коробке с лекарствами.

Наконец-то они приступили к досмотру личных вещей участников экспедиции. Для Кнута уже не играло никакой роли, найдётся аптечка или нет. Он был уверен, что она не представляет никакой ценности. И всё же в конце концов маленький красный бокс нашёлся.

Карстен метал громы и молнии. Он настаивал на том, чтобы содержимое аптечки было обследовано всеми присутствующими. Все должны стать свидетелями, если там обнаружится недостача. Но это оказалось пустой затеей: во-первых, потому, что было так темно, что никто из них не смог бы прочитать список содержимого или этикетки на бутылках и склянках, во-вторых, потому, что, вероятно, только сам Карстен и смог бы вспомнить, что именно из этого бокса уже вынимали и использовали.

Маленькая – в четверть литра – бутылка коньяка была пуста. Но она валялась в аптечке.

Кнут ждал, что Карстен разразится новым приступом гнева, но тот холодно взглянул на него.