Экспедиция

Вчера на рассвете мы натолкнулись на пост и тут же сдались, поручив все переговоры Томасу. Не знаю, о чем они там разговаривали, но, видимо, все уладилось, потому что нас отвели в вагончик-времянку, который служил тут чем-то вроде караулки, накормили горячим и даже дали выспаться. Я спала почти сутки. Не осталось ни сил, ни любопытства, чтобы попытаться разузнать, что с нами собираются делать; отправят ли дальше своим ходом на украденной машине, или же мы формально уже находимся под арестом и ждем, пока нас не передадут из рук в руки каким-то другим властям... Не знаю. Постель внутри вагончика была отгорожена занавеской, на оконной раме натянулась свежая паутина. За окном, затянутым ржавой мелкой сеткой, стучал дождь. Я слышала его шум, когда просыпалась и когда засыпала - он был мягким, монотонным, успокаивающим. Уже к вечеру, когда наступили сумерки и дождь немного утих, я вышла посидеть на крыльце. Над ним нависал козырек, но оно все равно было мокрым. Рядом с вагончиком качались высохшие стебли полыни, асфальт пересекали слизистые дорожки, оставленные странствующими улитками. Тут было очень спокойно. И ни о чем не хотелось думать.

- Ты как? - спросил Томас. Он неслышно подошел и устроился на ступеньке повыше.

- Ничего, - не поворачивая головы, ответила я.

- Мне кажется, целых суток отдыха вполне достаточно. Завтра на рассвете выезжаем.

- Куда?

- Домой.

- Сами? Я имею в виду - нас просто отпустят и все?

- Зачем же им нас держать? Они за это время успели запросить на нас данные. Все подтвердилось.

- А... что с остальными заложниками, неизвестно?

- Их больше нет, - ответил он неохотно.

- Что же они... собираются вот так все и оставить?

- Нет. Теперь, когда им известно, где расположена база, думаю, они выбьют террористов оттуда. Если те не оставили ее и не перебрались куда-то еще. Но это уже нас не касается. Они сами разберутся.

- За наш счет, - сказала я горько. - Они всегда разбираются за наш счет.

Он не ответил. А мне стало неловко за свое нытье. Какого черта я жалуюсь? И тут мне плохо, и туда с ним я идти отказалась. Почему? Испугалась чего-то неведомого, к чему придется, ломая себя, приспосабливаться? Или того, что мне пытаются навязать какую-то стратегию поведения помимо моей воли? Так ведь тут меня тоже никто не о чем не спрашивает! Просто потому, что уже так заезжена, что не могу себе представить, что может быть иная жизнь, иной выход? Мне тут никогда не нравилось, это верно - всегда было не по себе, как это бывает с людьми моего склада, которые ждут от жизни чего-то чудесного, захватывающего и очень удивляются, когда она подсовывает им горечь, усталость и тоску, которые, собственно, и есть жизнь... и еще немножко надежды.

- Не жалеешь? - спрашиваю.

- О чем? - удивился Томас.

- Что не попадешь из-за нас, куда хотел?

Он лениво усмехнулся.

- Чего ради? Мне-то все равно пришлось бы вернуться. Там мне делать пока нечего. Хотя... знаешь, теперь я думаю, с самого начала задумано все было неправильно.

- А как правильно?

- Понятия не имею, - ответил он сердито.

Потом, не поднимая головы, сказал:

- Эй, ты чего там ходишь?

Я поглядела наверх. Это он Игоря окликнул. Тот, оказывается, все это время бродил где-то неподалеку вдоль низенького обрыва над времянкой. На голос он обернулся и довольно ловко съехал вниз по склону.

- Да так, - ответил он сухо. Он вообще в последнее время держался очень холодно. - Размяться решил.

- Не находился еще, - вяло отозвалась я.

Он вздохнул, подошел к крыльцу, но садиться не стал. Ходил взад-вперед по площадке перед вагончиком. Потом, на ходу, сказал:

- Долго вы тут сидеть собираетесь?

- Да нет, - говорю, - сыро.

- Да я не о том,- ответил он раздраженно. - Вы что, решили тут окопаться? Строить светлое будущее?

- Томас говорит, нам можно ехать. Хоть сейчас.

Он помялся. Что он, в самом деле? Чертил что-то по гравию носком своего разбитого ботинка, потом поднял голову. У него был совсем другой взгляд... жесткий. Я его вообще когда-нибудь знала, этого человека?

- Сколько, ты говорил, туда ехать?

- Отсюда? Ну, часа четыре, наверное, - отозвался Томас, - Может, немного меньше.

- Подбросишь меня.

Я тоже встала. Просто стояла, смотрела на него...

- Игорь, - говорю наконец, - может, не надо?

- Ты боишься, - отвечает, - так это твое дело. А я насмотрелся тут. Хватит.

- Что ж, - говорит Томас, - наконец-то у вас появилась возможность выбирать. А это уже кое-что.

Я искоса поглядела на него и увидела, что он улыбается. У него была хорошая улыбка - беззащитная какая-то.

- Добился своего, - говорю.

Он только пожал плечами. И правда, при чем тут он...

- Ладно, - говорит, - раз так, поехали. А то я могу и передумать. Вы оба у меня уже вот где...

* * *