Экспедиция

Сейчас утро вторника, май месяц, тепло. Идем по Японскому морю по направлению Берингова моря – там наш район исследований. Мобильной связи уже нет. Усиливается ветер, на волнах появились барашки, и судно начинает качать все больше. И вот неприятная неожиданность – меня начинает мутить и подташнивать. Приближается время обеда. У кока все готово: борщ, макароны по-флотски и компот из сухофруктов. Через силу расставляю тарелки, раскладываю ложки и вилки, ставлю на стол кастрюли и тарелки с нарезанным хлебом. Когда комсостав поел, нужно и самому похавать. Впихиваю в себя первое, второе, пью компот и вдруг чувствую почти непреодолимое желание вырвать. Боже, дай силы не опозориться! Какой же я буду моряк с морской болезнью? Наверное, будут немного сочувствовать, но в основном – смеяться и даже презирать. Это был критический момент, но неимоверным усилием воли я переборол себя и меня не вырвало!

Победа

После этого, к моему огромному облегчению, тошнота начала проходить, и через пару часов я был почти ОК – прикачался! Смешно, но это был один из самых счастливых моментов моей жизни, словно мне выдали документ, что я настоящий моряк. Впереди ждали шторма с многометровыми волнами, с такой бешеной качкой, что о сне и мечтать не приходилось, когда кастрюли, если не закрепить, летали по камбузу, но я больше никогда не ощущал никаких признаков морской болезни. А ведь меня за несколько лет до того укачало до рвоты за пару часов в междугороднем автобусе – дорога была неровная, а автобус старый. Может, я преувеличиваю проблему, ведь от морской болезни страдал даже знаменитый адмирал Нельсон. Наверное, нет, и не завидую тем, кто от нее страдает. На обратном пути, в одном из портов Хабаровского края мы взяли на борт красивую девушку из другой экспедиции, чтобы доставить во Владивосток. Я почти влюбился, но не суждено было – ее почти все время рвало даже от легкой качки.

Наш траулер

Наш небольшой траулер часто качался, но не опрокидывался – как ванька-встанька, потому что глубоко сидел в воде. Несмотря на достаточно мощный двигатель, он не мог идти быстрее 12 узлов. Мощность была нужна, чтобы вытаскивать тяжелый трал, полный рыбы. Трал – это большая сеть в форме мешка, которой занималась траловая бригада во главе с тралмейстером. Косяки рыб находили с мостика с помощью эхолота. Трал тащили как по дну моря, так и на нужной глубине. Были еще и другие небольшие тралы-сачки для ловли планктона, которым питается рыба. Экипаж 30 человек. Условия не комфорт – гальюн общий, душ раз в неделю. Я жил в одной каюте с коком, на верхней полке, как в поезде. В каюте – только умывальник. Женщин в команде не было. Развлечений, кроме как почитать, или посмотреть видео – никаких. Но я был счастлив и этому, к тому же, хавчик на шару, а наш траулер, в отличие от «Снегиря» был белым и красивым – матросы под руководством боцмана часто что-нибудь подкрашивали.

Комсостав

Так как я обслуживал кают-компанию, то быстро познакомился со всем командным составом. Самым активным и громким был старший помощник капитана, старпом Афанасий по прозвищу Афоня, молодой человек лет 28-30. Когда я приносил ему кофе, он позволял мне немного побыть на мостике, показывал, как работают приборы, и даже давал постоять у штурвала и порулить. Старшего механика, тоже молодого, все называли по морской традиции дедом, без имени. Второй помощник капитана и второй механик, совсем молодые ребята, вели себя очень скромно и в основном молчали. Морозильное отделение для хранения рыбы обслуживал рефрижераторный механик, или просто реф, самый незаметный из комсостава. Обычно тоже не особо выделяющийся пожилой тралмейстер, так сказать, главный рыбак, Семен Петрович, которого называли просто трал, как только начиналось промысловое траление, становился главным героем в кают-компании, громко обсуждая, как и сколько взяли рыбы. Но самый большой интерес у меня вызывала научная группа.

Наука

Начальником научной группы и экспедиции был высокий молодой парень из Петропавловска-Камчатского, очень энергичный и одновременно немного озабоченный, наверное, потому что это был его первый рейс в такой роли. Он не терпел как формального обращения к себе по имени и отчеству, так и фамильярного. Чуть ли не в первый день в кают-компании он осадил капитана, который обратился к нему «Саша» и потребовал называть его Александр. У «науки» было две небольшие лаборатории, но жили они в скромных условиях, по два человека в маленькой каюте, несмотря на то, что относились к комсоставу. Так сказать, комсостав второго сорта. Основой научной группы были ихтиологи – специалисты, изучающие рыб. Самым старшим был интеллигентный Зенон Николаевич с небольшой седеющей бородкой, немного моложе – Виктор, высокий, худой и немного нескладный мужчина в очках, всегда готовый поделиться своими знаниями, и молодой улыбчивый очкарик Валера. Его ровесниками были два друга – гидролог Саня или Сашка – кому как нравилось, и гидрохимик Юра.

Моя работа