Экспедиция

Защита? Тело покрыто своеобразными чешуйчатыми щитками брони, включая полноценный шлем на голове. И регенерация у него высочайшая — отрастить оторванную с мясом руку за неделю-две или за минуты восстановить более мелкие повреждения вроде переломанных рёбер считалось у нас в порядке вещей. Но она всё же не всесильна.

На поле, куда нас занесло, люди и нелюди врубались в ситуацию, собирались в группы, разговаривали. Кто-то лежал на земле, кто-то бродил — без видимой цели. Какой-то парень во вполне обычном камуфляже повторил мою резкую пробежку, тоже запрыгнув на дерево — хоть на другое, и то ладно. Вокруг понемногу пробуждалась местная жизнь, шокированная не меньше нас. Всякие насекомые — крылатая мелочь, не похожая на наших мух, вполне земные муравьи, бодро топающие колонной по дереву мне — внимания на нас особо не обращала. Я чуть шевельнулся, отодвигаясь от муравьиной тропы — над головой в ужасе пискнула мелкая серая грызунья, стремительно убегая от страшного меня по веткам. Над поляной пролетел местный воробей, удивлённо чирикнув…

А я продолжал вспоминать. Большинство ярких воспоминаний принадлежали Перевёртышу. Да сейчас я им и был…

…«Бомбоштурмовой удар» крылатых ящеров, разбудивший меня в тот злосчастный день Переноса. Вообще, чтобы спать в дни Красного Неба, нужно было иметь либо реально железобетонные нервы, либо изрядный запас снотворных. А ещё — чего-нибудь угнетающего мозговую деятельность. Всё вместе уже позволяло заснуть — часов на пять. Потом даже сквозь туманы снотворных пробирались кошмары…

…Город после Переноса. Люди дичали буквально на глазах, и порой это не было даже метафорой. Один из первых мутантов-человекозверей родился у меня на глазах.

…Первая трансформация. Организм точно так же горел и плавился, как полчаса назад. И точно так же мне приходилось выстраивать самого себя. А ведь в моей трансформе было отличающее от инициаций других оборотней: они превращались, чтобы драться, я же — чтобы спастись. И не было рядом Сноходца, способных на первых порах контролировать инициацию метаморфов, пока сознание человека не сможет само подчинить изменённое тело.

…Вот тогда мне в первый раз пришлось убивать… Ну и что, что это была пара змееногов, забравшихся в этот интересный нам обоим дом непонятно зачем. Именно тогда потерялась разница между мной и другими оборотнями. Я повис на потолке за углом лестничной клетки и так же тихо, как и сейчас, ждал захватчиков. До этого в подобных стычках я только прятался, но когда первый из них выполз из-за угла, я ударил — два кистевых шипа пробили одновременно обе шеи зверя, а движущегося позади смело с лестничной площадки телом собрата, отброшенным мною как ядро маятника.

…Встреча с тёмными сектантами. Один чёрт, что тёмные, что светлые. Им всем было нужно уничтожать: чужих, мутантов, Меченых — но от светлых можно было поначалу отбрехаться, представившись человеком или просто спрятавшись. Впрочем, светлые ничем не выдавали своей «светлости» — найти между ними и всякими бандитами разницу было сложно. Разве что к Меченым они относились хуже прочих.

А вот тёмным годились все. Впрочем, именно в столкновении с ними, уходя от нашинкованных останков одного из этих людоедов, я смог, точнее, вынужден был использовать третий уровень маскировки. Найти меня бойцы тёмных и пришедший с ними колдун не смогли…

…Контакт с Башней. С единственной крупной организацией в городе, которая не относилась к нам, как к противникам. Она и состояла в немалой части из меченых.

Многое другое лежало в глубокой памяти Хамелеона. Глаза Кардинала, проводящего проверку нового бойца. Битва с чёрным монстром, выбравшимся из глубоких подземелий города. Разведывательный рейд к очередным непонятным Вратам — пространство вокруг города Древних представляло собой издырявленный, штопаный и разодранный субъект… На этом рейде воспоминания метаморфа — и вообще почти все мои — оканчивались. Вот такая замечательная вводная в Игру.

Спрыгиваю с дерева, и прислоняюсь спиной к могучему, похоже, дубу. Поляна вовсю кипит жизнью… Да и какая это поляна — просто почти прямоугольной формы пятачок, окружённый древними древесными стволами и плотными, густыми кустами. На самом-то пятачке хватает и камней, и травы, но ничего большего.

Бывшие партнёры по Игре сейчас заняты очень полезными делами. Вот, к примеру, трое мужиков в медвежьих шкурах — мирные земные сородичи-берсерки. И сейчас они безуспешно пытаются успокоить маленькую плачущую девочку в сарафане. К ним подходит тёмнокожая остроухая девчонка и несколькими словами успокаивает ребёнка…