Экспедитор

   Совершенно секретно

   100-й Центральный

   Научно-исследовательский институт

   Министерства обороны Российской Федерации

   Вх. № 0051/1 от 20 июля 2015 г.

   Начальнику 100-го ЦНИИ МО РФ

   Копия:

   начальнику Поисково-Спасательной Службы

РАПОРТ

   Вчера, 19 июля 2015 года, при проведении запланированного сеанса радиосвязи с научно-исследовательской группой (100-10/5Н), дислоцированной на месте гибели археологической партии (100-10/3А), были зафиксированы помехи, сходные с записями погибшего д-ра ист. наук М. О. Кондратьева (см. приложение № 1).

   Мной было принято решение прервать сеанс радиосвязи и совместно с отделом связи провести пеленгацию с целью обнаружения места источника помех. Работы проводились на рабочих диапазонах (см. приложение № 2). Отчет о полученных результатах прилагаю к рапорту (см. приложение № 3 на 12 листах).

   Начальник отдела контроля и наблюдения

   100-го ЦНИИ МО РФ

подполковник Б. Ф. Савельев

   Спустя две недели мы ушли из Сантьяго-де-Лион. Не знаю каким образом, но из числа казаков, приданных для охраны корабля, капитан выделил десять человек «для нужд консульской службы». Вместе с сотником Даценко и вольноопределяющимся Новиковым. Последний был слегка недоволен этим назначением. Ему было скучно тащиться по здешней жаре, когда в городе оставалось множество женщин, которых он не успел очаровать своими манерами. Еще пять человек – крепких и немногословных – выделил господин Курдогло. Судя по всему – здешних волкодавов, которые любой городок, не в пример Сантьяго-де-Лион, на уши поставят, да при этом без лишнего шума. Эх… Наших бы сюда! Пашку Манула с его головорезами. Тогда и казаки, и волкодавы без надобности. Сами бы справились…

   Где-то в хвосте отряда ехал Альгирдас Микульскис. Позади него тащился упрямый мул, навьюченный инструментарием господина дагеротиписта.

   Дрянной здесь климат. Я уже не говорю про ливни, когда с небес обрушивалось такое количество воды, что можно утонуть в самой завалящей луже. Дожди заканчивались, и вас обволакивало липкой и удушливой духотой. Одежда прилипала к телу, обувь раскисала, и тело, как ни старались, начинало гнить. Это мы еще местных насекомых не вспоминаем.

   – Муторно? – спросил Даценко, когда солнце поднималось к зениту и мы собирались встать на привал.

   – Есть немного, – честно признался я и вытер с лица пот.

   Сотник, несмотря на жару, был в форменной черкеске, с газырями и медалями. Судя по всему, Александр Николаевич нигде труса не праздновал и рубакой был не из последних. В здешних наградах, как вы понимаете, я не разбирался, но иконостас сотника выглядел вполне серьезно. В отличие от его более чем скромного и потрепанного наряда. Единственное, что блестело, – оружие. И кинжал, и шашка были отделаны серебром.

   – Не переживайте! – Он повернулся в седле и оглянулся, наблюдая, как за нами пылит обоз. – Не первый раз в дело отправляемся. Хотя… – Александр Николаевич поправил папаху и взмахнул нагайкой. – Это и делом, прости меня господи, не назовешь. Так… Прогулка! Помню, когда мы с другом Ваней Кольцом абреков на Кавказе гоняли, – то была переделка. Даже вспомнить приятно.

   – Убили?

   – Кого?

   – Ваню вашего…

   – Господь с вами, Сергей Владимирович! Что ему, скаженному, сделается! – Даценко подкрутил ус и усмехнулся. – Он сейчас вместе с господином Бергманом путешествует. Лихой казак, а уж джигитовать любит… Просто страх берет! Не родился еще тот жеребец, который Ваньке не покорится. К слову, – рассудительно заметил сотник, – при его восьми пудах весу сложно не покориться. Он себе и коня выбирал, чтобы уж под размер и стать. В плепорцию, так сказать. Впрочем, как и невесту. Ох и шельма наш Иван Васильевич! Ему давно вахмистром быть положено, а он до сих пор в урядниках ходит. И почему?

   – Все из-за лошадей и баб?

   – Точно! Эх, грехи наши тяжкие! Я вам так скажу, Сергей Владимирович, что хитрее бабы существа в мире нет и никогда не будет. Они ведь наизнанку вывернутся, а своего добьются! Пока мы глазами хлопаем, они и обернутся, и порядок наведут, и еще сверху усядутся, да с таким довольным видом, что ничем эту улыбку не вышибешь – хучь нагайкой ея крести!

   – Известное дело, – усмехнулся я.