Экспедитор

   Он рассказывал торопливо и очень сбивчиво, словно боялся, что я развернусь и уйду. Шепелявил, хватал меня за руки и оглядывался. В общих чертах все было понятно. В плане побега я не нашел особых прорех. Роберто и правда успел изучить окрестности и порядки здешней охраны. Некоторые мелочи можно было и доработать, но в общем – вполне реальный план. Если повезет.

   – Лодка, значит… – пробормотал я. – Ты уверен, что это возможно? И почему, если это хороший способ, не воспользовался им в прошлый раз?

   – У меня бы не хватило сил спустить ее на воду. Ты свежий. Битый, но свежий. Вдвоем у нас точно получится. Потом уйдем вдоль побережья, на северо-запад, где много дикарских поселений! Там можно отсидеться! Они не выдадут!

   – Откуда такая уверенность?

   – Они ненавидят испанцев.

   – Куда потом?

   – Потом можем перебраться в Северную Америку. Там правят англичане и не так сложно затеряться. Работать, получить документы. Понимаешь? Это свобода!

   Свобода… Я поморщился и покачал головой. Если на севере заправляют британцы, то про нее можно забыть, как про дурной сон. Недаром в Америку привозят рабов. Сомневаюсь, что их кожа черного цвета. В этом мире, как понимаю, войной за независимость и не пахло. Как и Гражданской войной между Севером и Югом, но это уже отдельная тема. Никак с рабами не связанная. Плевать Север хотел на права чернокожих. Они дрались за другие идеалы. Люди гибли за металл.

   – Ты так наивен, Роберто, что просто удивительно. Ты ведь был медиком? Недоучился? Как бы ни случилось, Северная Америка меня не привлекает. Сидеть до скончания века в Анхело-де-Сорр тоже не хочется. Согласен подумать про побег, но не больше.

   – Хорошо, что ты предлагаешь? Куда нам податься?

   – Отсидимся среди туземцев, если это и правда возможно, а потом разойдемся в разные стороны.

   – У тебя есть какой-то план? Вдвоем нам будет легче!

   – Иди ты к дьяволу, Роберто Феррейра Лара. Здесь каждый отвечает только за себя. Или так, или никак.

   – Скажи, – сверкнул он глазами и схватил меня на рукав, – ты ведь меня не бросишь на половине пути?

   – Не имею такой дурной привычки. Пошли спать. Завтра нас ждут болота с крокодилами, которые не любят медлительных. Или – наоборот, любят? Как бы то ни было, я хочу выспаться…

   На подготовку побега ушло больше месяца. Увы, требовалось запасти хоть немного сухарей и какое-нибудь оружие. Хотя бы нож. Я бы и от ружья не отказался, но с этим было сложнее, а класть рядами охранников не хотелось. Лишний и ненужный риск. Уходить надо тихо. Без лишних свидетелей. Даже мертвых.

   Дата побега была приурочена к одному местному празднику, да и Роберто надо немного оклематься и прийти в себя. Тащить парня на себе, рискуя получить пулю в спину, не самый лучший способ вырваться на свободу.

   Никогда не думал, что так сложно беречь хлеб, который нам выдавали вместе с баландой. Особенно когда постоянно хотелось жрать. Иногда удавалось набрать немного асаи – темно-фиолетовых ягод, растущих на пальме. Они слегка напоминали виноград, но этим желудок не набьешь. Ну и белые личинки, которых собирали под корой деревьев. Не самая приятная еда, но лучше чем ничего. Многие каторжане, особенно из числа новеньких, жрали разных гусениц, что зачастую приводило к отравлениям и даже смерти. Если мы хорошо работали, то при возвращении нас вели вдоль берега, где можно было найти несколько невскрытых ракушек или мелких крабов. Только эти деликатесы доставались тем, кто шел в первых рядах.

   В лагере, как и везде в подобных заведениях, процветал черный рынок, где можно было купить все что угодно. Были бы деньги. У некоторых каторжан были богатые родственники, не отказавшиеся от этих несчастных. Хотя… Какие они несчастные? Невиновных здесь не держали. Достаточно посмотреть на лица здешних обитателей, чтобы разувериться в доброте и порядочности этих «тварей Господних». Так нас называл священник, посещавший бараки несколько раз в месяц. Он, размахивая крестом, семенил по узкому проходу между нашими койками и быстро уходил в следующий барак, дабы нести слово Божье… Брезгливо морщась и закрывая нос кружевным платочком.

   Даже не знаю – зачем он здесь появлялся? Исполнял свой «священный» долг? Играл перед прихожанками, поджидавшими его снаружи тюремных стен? Видел однажды эту веселую компанию… Тучные матроны, проливающие слезы радости и восторгавшиеся святым отцом, который не забывал «о падших и заблудших». Падре проходил к экипажу, благословляя женщин с таким видом, словно собирался взойти на Голгофу. Вы почувствовали в моих словах злость? Ненависть? Боже упаси. Описываю события, которые видел собственными глазами, только и всего. В таких заведениях нельзя позволять себе что-то чувствовать. Слишком дорогое и опасное удовольствие.

   – Осталось восемь дней, – сказал Роберто, когда начался короткий полуденный отдых. Он впился зубами в маленький кусочек хлеба. Вторую часть па́йки спрятал в своих бездонных лохмотьях, чтобы высушить и сделать еще один сухарь.