Экспаты

Мужчина в шляпе стоял теперь в другой галерее и по-прежнему спиной к ним. Кейт сделала пару шагов вдоль стены, стараясь заглянуть ему в лицо.

— Сколько времени вы уже в Мюнхене?

Они прошли в соседний зал, миновав семейство с детьми и их эскорт в виде охранника. Хайден остановился напротив еще одной картины Рембрандта. Кейт оглянулась по сторонам и не увидела того типа в шляпе. Но потом заметила его в соседнем зале.

— Мы уезжаем послезавтра, — ответила она. — На день съездим в Бамберг, а потом домой. Обратно в Люкс.

— Прелестный маленький городок. Вам понравится Бамберг. Однако…

Она обернулась к нему:

— Да-да?

— Вместо этого вы могли бы поехать в Берлин. Увидеться с одним парнем.

Мужчина в соседнем зале опять приблизился и, похоже, пытался подслушать их разговор.

Кейт подмигнула Хайдену и чуть наклонила голову в сторону прилегающей галереи. Хайден понял, кивнул ей и быстро скользнул к стене — его подошвы неслышно касались пола, тело напряглось как пружина в полностью контролируемом, изящном движении. Стоя неподвижно, в своей пижонской одежде, с взъерошенными волосами, Хайден выглядел как любой мужчина среднего возраста. Но в его походке, во взмахе руки, когда он указывал на очередную картину, просматривалось кое-что еще. Как Джон Траволта в «Криминальном чтиве», он двигался, словно танцуя, и под внешним спокойствием угадывалась затаенная энергия. И теперь, отпустив сжатую пружину, Хайден стал необычайно подвижен. Он скользнул в следующий большой зал, а Кейт прошла в другой, поменьше.

И ничего не увидела. Оглядела длинный коридор — по одной стороне окна, по другой — невидимые отсюда галереи.

Никого.

Она пошла дальше. В следующей галерее заметила Хайдена, в соседнем, большом, зале — они шли параллельными курсами, преследуя, настигая.

Но по-прежнему никого не видели.

Кейт прибавила шагу, услышала голоса французских школьников и заметила промельк пальто, метнувшегося в двери, а японцы уставились на Хайдена, вдруг рванувшего мимо них, но пальто исчезло из вида, и Кейт пошла быстрее. Зал кончился, впереди была лестница, Кейт повернула за угол и посмотрела вниз…

Вот он! Сбегает по последним ступеням, сворачивает за угол, пальто развевается.

Кейт и Хайден сбежали вниз, охранник закричал им вслед: «Halt!» — они свернули за угол, преодолев еще несколько ступеней, вновь повернули, внизу перед ними открылся просторный вестибюль, и они замерли на месте, тяжело дыша.

Стояли и смотрели на этот огромный вестибюль, который совсем недавно видели пустым. Теперь он полнился народом, сюда высыпали пассажиры нескольких туристических автобусов, сотни людей в пальто и шляпах, они покупали билеты, занимали очередь в гардероб, сидели на скамейках и стояли.

Кейт внимательно изучала толпу, медленно двигаясь по вестибюлю, меняя угол зрения. Хайден неспешно шел в противоположном направлении. Они спустились по ступеням в разных концах зала и пробрались сквозь толпу — сплошные немецкие пенсионеры из провинции, шерстяные пальто в клетку, толстые, тяжелые, водонепроницаемые штаны и мощные шарфы, напоминающие нестриженных овец, все дышат пивным перегаром, громко, от души смеются — румяные розовые щеки и редкие тонкие разлетающиеся волосы.

Кейт углядела нечто в конце толпы и стремительно рванула туда через плотную людскую массу: «Простите меня, bitte, простите», — пока не выбралась к стеклянным входным дверям и не увидела мужчину в разлетающемся пальто и мягкой коричневой федоре на дальней стороне площади, но тут возле него остановилась машина. Он забрался на заднее сиденье за водителем, его лица по-прежнему не было видно.

Когда машина отъехала от тротуара, водитель на долю секунды повернулся в сторону музея, прежде чем вернуть взгляд на дорогу, на Терезиенштрассе, — женщина в солнцезащитных очках.

Машина находилась уже в сотне ярдов, а освещение было слабым, но все равно Кейт почти не сомневалась, что это Джулия.

— Кажется, нам следует туда поехать, — сказала Кейт. — Так далеко на восток мы теперь не скоро выберемся. — Они шли через Энглишер-гартен, Английский парк, быстро темнело, ландшафт состоял из коричневых и серых тонов, и запутанное, похожее на кружево переплетение голых ветвей четко выделялось на фоне серебристого неба. — Иначе придется лететь туда самолетом. А нам не потянуть четыре авиабилета до Берлина.

— А почему тогда Берлин не входил в наши первоначальные планы? — спросил Декстер, и был совершенно прав.

Замерзшая трава похрустывала под ногами. Мальчики бегали вокруг, отыскивая желуди и рассовывая их по карманам. Нечто вроде состязания.

— Я не собиралась осматривать всю Германию.

— Мне же в понедельник на работу.

— Но ты же можешь ее делать и из Берлина, верно?

Декстер проигнорировал это замечание.

— И дети еще два дня в школе пропустят. Ты же знаешь, я этого не люблю.

Они миновали болотистую низину, дорожка снова пошла на подъем. Подошвы Кейт скользили по мокрым палым листьям.

— Конечно, знаю, — сказала она. — И вполне согласна. Но это все же не настоящая школа, а подготовительная.

— Да, для Бена. А для Джейка детский садик.