Экспат

Ну и чёрт с ними всеми, тоскливо подумал А. Н., скривив лицо при виде стены дождя за стеклянными дверями. Дома у него припрятана запасная, давно обкуренная трубка. А ещё — солидный запас табака. Пиво он купит по дороге вместе с зонтом, еда есть, отгул есть. Рыжую под бок — и в таком духе можно провести всё время дождя. Если, конечно, он кончится за два дня. Отклонения бывали в обе стороны.

Молодая девушка–стажёр прервала размышления не то писком, не то замечанием. Эрнест вернул выражению лица стандартное выражение и повернулся к ней. Поднял одну бровь.

— Вам курьерская доставка.

Принять довольно объёмистый пакет. Хмыкнуть, буркнуть что–то благодарное. Отойти к стене, развернуть. Наткнуться на записку.

«Пистолет — во внутреннем кармане, как и документы. К сожалению, твоё пальто было выкинуто в помойку и пропиталось отходами, а трубку мои бойцы разнесли вместе с черепом мародёра–заговорщика. Счёл своим долгом подобрать замену. Визитку не теряй.

Антон З.»

Серый плащ выглядел неброско, но качественно. Высокий воротник, неприметная расцветка, плотная ткань. Для толпы — самое то. И — глубокие внутренние карманы, можно спрятать хоть батарею для полирежимки, хоть кисет. Проверяя их, Эрнест обнаружил футляр. А в футляре — трубка — «бульдог» с чашкой, вырезанной из цельного куска какой–то инопланетной тёмно–синей, почти чёрной «пенки». Никаких украшений, всё строго и чинно.

А. Н. вздохнул. Под конец дня все только и делают, что пытаются задобрить его. Не теряя времени, он накинул пальто, поднял воротник и вышел под дождь. Вся наличность осталась где–то на просторах Старого Города, но ещё был привязанный к биометрии счёт в банке. Кстати, судя по оповещениям — приятно пополненный родной фирмой. Так что и пиво, и спикировавшее с эшелона такси было чем оплатить.

Одним словом, по скрипящей лестнице «внутрянки» Эрнест поднимался со вполне себе позитивным настроем. Ведь он остался жив, цел — и даже закрыл дело. А ещё — в руке болталась пачка чудом найденного «Пилзнера второй сабурбии», а в наружном кармане — кусок отличного сыровяленого мяса. Пусть и сделанного из какой–то иноземной твари.

Ключ–карта, щелчок. Толкнуть дверь. Увидеть тусклый нижний свет и фигуру в тёмном. На мгновение напрячься, но расслабиться, уловив рыжий отблеск. Агнетт.

— Агнетт, ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — устало вздохнул А. Н.

— Да. Я тоже, — спокойно произнесла рыжая. Эрнест, уловив напряжение, поставил куда придётся снедь и закрыл дверь. Пристально взглянул, поднял бровь. Девушка была в «подстежке» — облегающем комбинезоне, обычно применяемый на трудоёмких работах в Пустоши. Или — любителям специализированных костюмов. Вроде убийц или сталеваров.

— Ты была на раскопках?

— Да. Стеклянные пирамиды, куратор пригласил поглядеть на яму, через три часа затопленную ливнем. А ты?

— Как–то не пришлось.

— Вижу по пальто.

— Награда за дело, — буркнул Эрнест, повесив тренч сушиться, и принимаясь скидывать просушенную одежду в кучу. Далеко не факт, что она куда–то сгодится даже после жёсткой стирки.

— И что за дело?

— Кордул, заговор людей и путешествие с приятной компанией, — напыщенным голосом произнёс в пустоту А. Н., умываясь в ванной.

— Ничего особенного?

— И никакого удовольствия, поверь.

— Да я вижу, — тихо произнесла Агнетт на ухо, ткнув тонким пальцем в ноющее ребро Эрнеста. — Сколько биогеля они на тебя вылили?

А. Н. напрягся. До этого времени он считал, что девушка о боевой медицине знать не может.

— Немного. Было пару рассечений от неудачной борьбы, — неловко попытался он увести разговор в сторону.

— Я насчитала минимум шесть. И ещё куча пятен от синяков.

— Агнетт…

— Уже очень долго как Агнетт, — парировала рыжая.

— Ты знаешь, что такое может произойти в любой момент.

— Знаю. От того и тошно. Твои мозги должны быть применены как–то иначе, чем для бега по Подбрюшью за гигантской сороконожкой.

Эрнест, мрачно вскрывавший первую банку пива, замер.

— Откуда ты знаешь?

— Уже все лэндинги трубят. Без имён правда, но уж Зербе знает каждый наммунг в этом городе, а из «Агни Корп» только ты обладаешь умением влезать куда не надо.

— Мдауж, — протянул А. Н. — Это я умею. А что за Зербе?

— Твой Антон.

— Это говорит о многом, — проворчал Эрнест.

Агнетт внезапно тонко улыбнулась. Подошла ближе, взяла банку пива, чмокнула в щёку. Вернулась в «зал», к дивану, упала в любимую позу. То есть — занимая весь сразу и даже чуть больше. Отхлебнула пива, скривилась. Она не любила горчинку в пиве — видимо, поэтому и любила очень мягкого «Весёлого урдалеба». Отыграв лицом пяток выражений, успокоилась. И приказала:

— Рассказывай.