Экспат

— Дождь, — негромко обронил Эрнест, раздвигая пальцами две ламели жалюзей. Шёл достаточно унылый медленный дождь. Странно, подумал А. Н., в голову ударило сначала зрелище дождя, и только затем звуки. Надо больше спать, определенно. Даже если альтернатива сну — весьма приятная.

Агнетт издала утробный вздох, символизирующий разочарование во всём белом свете.

— Ну вот, а я пришла вчера, как на званый вечер.

— Можешь как–нибудь забросить ко мне нормальные брюки.

— Размечтался.

Эрнест прошёл на «кухню» — небольшой угол в дальней части квартиры. Включил кофеварку, потянулся к комбайну, запустил обычную утреннюю программу и достал из холодильника две банки «Трокадеро». Одну поставил на кофейный столик. Вторую покатал между лопаток рыжей, дождавшись шипения.

— Вот зачем?!

— Чтобы лучше проснулась.

— Для этого потащи меня в душ и напои кофе, — протянула девушка

— Вечером. Не хочу опоздать, после душа я обязательно опоздаю в участок.

— Это комплимент?

— Он самый.

Агнетт сонно фыркнула. За несколько секунд нашла бельё и большой, «военный» свитер. Давно, до степени лёгкого малинового запаха, приватизированный в качестве домашнего платья для квартирки А. Н. Платья ей вообще удивительно шли. Как пальто, береты и шляпы. И не скажешь ведь, что любит проводить время «в поле», записывая у каких–то богом забытых поселенцев местные мифы и байки.

А именно туда она направится, когда злой и перегретый кофеином Эрнест поплетётся в участок. На любимую работу.

— У тебя что–то с настроением? — менее сонно, но более требовательно спросила рыжая, мягко отпихивая А. Н. по пути в ванную.

— Всё нормально, — спокойно соврал Эрнест. Правда, выдавить улыбку не смог. — Просто слегка не выспался. Кое–кто совсем не давал спокойно считать овец.

— Нечего было руку ложить куда не стоит! — крикнула Агнетт из ванной. Послышался шум воды и отвратительные, напоминающие вой джосера, звуки ультразвуковой зубной щётки.

— Класть!

Лёгкая ругань. Эрнест улыбнулся и обратил внимание на кофеварку — она плевалась горячим кофе всё с большим шипением, что явно говорило об окончании процесса варки. Достал две кружки. Поменьше и побольше. Первую — для себя, вторую — для рыжей. Сливки, сахар. Сиропа не оставалось, как и апероля, но был дешевый миндальный ликер.

Натянуть брюки, вытащить свежую, заранее выглаженную женской рукой рубашку. Добавить подтяжки, повесить на ближайшую дверную ручку галстук. Вскрыть банку лимонада, наполовину опрокинуть в глотку. Добавить ещё глоток. Наконец, начать слышать все звуки и запахи.

Звуки душа стихли, ручка повернулась. Галстук полетел на пол. Эрнест встретился взглядом с удивленной рыжей.

— Кто вообще вешает галстук на ручку двери?

— Не ходи голой. Иначе соседи однажды убьют меня, пока ты в душе. Просто из чувства зависти.

Агнетт усмехнулась. Обтерлась полотенцем, отбросила его куда–то в сторону кровати. Показательно медленно прошла к жалюзям и закрутила их до закрытого состояния. Вернулась на «кухню» быстрой, бесшумной походкой. При всём желании Эрнест не мог разглядеть, как она перебирала ногами по ковролиновому покрытию. Требовательно протянула руку, получила свою банку. Переложила в левую, снова протянула. Получила рукопожатие.

— А кофе? — подняла бровь девушка.

— Остынь, горячая женщина, — легонько щёлкнул по курносому носу А. Н.

Рыжая фыркнула и вскрыла банку. Эрнест спокойно разливал кофе, рядом с кружкой Агнетт поставил сливки — он никогда не мог «поймать» нужное количество. Смятые банки лимонада отправились в урну. Проходя мимо по направлению к урне, девушка коснулась рубашки, оставив мокрый след.

— Я рада, что ты наконец–то работаешь мозгами.

— Хоть кто–то из нас, — тонко улыбнулся А. Н. Агнетт фыркнула и пожала плечами.

— Как только я наработаю достаточно материала — забуду о поездках в Пустошь.

— К тому времени, наверное, я уже получу резидентство.

— Эй! Где вера в подругу!

Хохот, лёгкий удар тонкой женской ладонью. Поцелуй, вручение кружки с настоем на кофейных бобах.

Молчаливое поглощение кофе. Где–то отдаленно зазвучало щёлкающее джосерское ругательство. Судя по длительности — довольно изощрённое.

— Ты сегодня сразу в институт?

— Нет. С этим дождём я промочу всё подряд, начиная с лодыжек. Тебе придётся ставить урдалебские травяные мешки, а мне — пить отвратительные человеческие лекарства.

— А урдалебские же лечебные мази, значит, не в счёт? — поднял с улыбкой бровь Эрнест.

— Знаю я твои лечебные мази, — проворчала Агнетт, едва сдерживая смех. Первые пять минут только хватит тебе на втирание, а дальше распустишь руки.

Эрнест оделся быстро. Рубашка. Брюки–ремень. Заправить. Подшутить над Агнетт. Вытащить пиджак, положить кастеты внутрь карманов. Проверить наличие табака в кисете, проверить пистолет. Искать галстук, не найти. Искать тщательнее — все равно не найти. Увидеть хитрое лицо рыжей.

— Галстук у тебя?

— Всё–то вы знаете, детективы, — вздохнула Агнетт.

— Ничуть. Я не знаю, сколько тебе лет, да и твоей фамилии тоже. Не псевдонима.

— Мы пока под венец не собираемся, — закатила глаза рыжая.