Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

Рукоятка вырвалась из дула, и весь снаряд, кувыркаясь в воздухе, полетел вверх. Он уносился все дальше и дальше, и становился все меньше и меньше. Снаряд издавал странный вой, от которого кровь стыла в жилах. Снаряд упал на арабские дома неподалеку от здания полиции.

Сатерлэнд стоял и смотрел, разинув рот.

Усы Яркони встали дыбом.

У Ремеза глаза вылезли из орбит.

Старые кабалисты, молившиеся поодаль, остановились на полуслове и смотрели во все глаза.

Затем раздался громовой взрыв и город задрожал до оснований. Казалось, разнесло по меньшей мере половину горы.

После минутного молчания последовал новый взрыв - взрыв восторга, взаимных объятий, громких благословений и счастливого смеха.

- Клянусь богом... - только и мог произнести Сатерлэнд. - Клянусь богом...!

Пальмахники тут же образовали круг и сплясали хору вокруг Давидки.

- Дадим еще один залп!

Арабы хорошо слышали, как радуются евреи, и они так же хорошо знали, что именно вызвало эту радость. Один свист проносящегося по воздуху странного снаряда мог хоть кого напугать до смерти, а тем более его взрыв. Никто из арабов, ни палестинские, ни диверсанты, ничего подобного не ожидали и во сне. Каждый новый залп из маленького Давидки сеял смерть и разрушение. Арабы пришли в неописуемый ужас, а евреи отомстили наконец хотя бы частично за столетия мучений.

Иоав Яркони передал Ари, что Давидка вверг арабов в панику. Ари счел момент подходящим и решил рискнуть. Он собрал по несколько человек из каждого села и сколотил две роты. Они пробрались ночью тайком в Сафед, захватив с собой еще снаряды для Давидки.

Шшшш... бух!

Чудовище, собранное на болтах, и его разрушительные снаряды буквально сносили город. Шшшш... бах!

На третий день после прибытия Давидки в Сафед, разверзлись небеса и дождь полил как из ведра. Ари Бен Канаан воспользовался этим дождем, чтобы пустить самую крупную утку в этой войне, где утки и слухи служили немаловажным оружием. Он велел Ремезу собрать всех арабских агентов и провел с ними короткое совещание.

- Вам, верно, уже известно, братья, - сказал он им по-арабски, - что у нас имеется секретное оружие. Я не могу говорить о нем подробнее, укажу лишь на то, что после каждого атомного взрыва идет дождь. Вы меня, конечно, понимаете.

Через несколько минут среди арабов распространился слух, что Давидка новое секретное оружие. Еще через час все арабы Сафеда говорили лишь об одном: евреи обладают атомной бомбой!

Шшшш... бах! Маленький Давидка, выпускал залп за залпом, дождь лил все сильнее, а с ним росла и паника. Не прошло и двух часов, и все дороги, ведущие из города были забиты бегущими арабами.

Ари Бен Канаан повел своих триста бойцов в атаку. Атака была организована не слишком тщательно, и Хагане так и не удалось захватить Верхнюю крепость. Ари понес немалые потери, но арабское население города продолжало бежать.

Три дня спустя, когда город почти полностью опустел, и многие диверсанты тоже дезертировали, Ари Бен Канаан, Ремез и Иоав Яркони развернули новую атаку на Акрополь, на этот раз гораздо более тщательно продуманную. Наступление вели сразу с трех сторон, и Верхняя крепость была взята.

Теперь евреи и арабы поменялись местами: взяв Акрополь, евреи господствовали над зданием полиции. Теперь те, что десятками лет мучили, громили и убивали беспомощных кабалистов, должны были наступать. Но они предпочли бежать от ярости евреев. Здание полиции пало тоже, и Ари Бен Канаан тут же бросился за город к крепости Тагарта на горе Канаан, самой укрепленной позиции арабов. Каково же было его удивление, когда оказалось, что арабы бросили и эту крепость, которую почти невозможно было бы взять. Теперь, когда и крепость Тагарта была в руках евреев, бой за Сафед можно было считать законченным.

Победа в Сафеде была чудом. С позиции, которую почти невозможно было отстоять, евреям удалось перейти в наступление и завоевать весь город, располагая всего лишь несколькими сотнями бойцов и странным орудием, носившим имя "Давидка".

Высказывались всевозможные теории, велись нескончаемые споры о том, как эта победа оказалась возможной. Даже мнения кабалистов разделились. Рабби Хаим, раввин ашкеназим (европейских евреев), не сомневался, что здесь не обошлось без небесного вмешательства, как, впрочем, и было предсказано в книге Иова: "Когда будет чем наполнить утробу его. Он пошлет на него ярость гнева Своего, и одождит на него болезни в плоти его. Убежит ли он от оружия железного...".

Рабби Меир, представитель сефарадим (восточного еврейства), тоже не сомневался в факте божественного вмешательства, но он ссылался на пророчество Иезекииля: "И содрогнутся от шума стены твои... Он будет входить в ворота твои, как входят в разбитый город... И памятники могущества твоего повергнет на землю...".