Эксодус (Книга 3, 4 и 5)

- Я поняла. Теперь я все поняла, и мы можем перейти к делу. У нас имеется вакантная должность старшей медсестры в одном из молодежных сел в северной Галилее. Это чудное место. Директор, доктор Эрнст Либерман, - один из моих самых старых и близких друзей. Селение зовут Ган-Дафной. У нас там человек четыреста детей. Они прибыли к нам в основном из концлагерей. Очень нуждаются в помощи. Я надеюсь, что вы согласитесь на эту должность. Зарплата и прочие условия - очень неплохие.

- Я... я... хотела спросить о...

- Карен Ханзен?

- Откуда вы знаете?

- Я же вам сказала что вся Палестина - маленькая деревня. Карен тоже и Ган-Дафне.

- Я не знаю. как мне вас благодарить.

- Благодарите Ари. Это он все устроил. Он же и повезет вас туда. Это недалеко от его дома.

Старушка допила чай и откинулась в кресле.

- Можно дать вам дельный совет?

- Буду только благодарна.

- Так вот. Я работаю с сиротами с 1933 года. Вы не сразу поймете ту привязанность к Палестине, которая появляется со временем у этих детей. Стоит им подышать воздухом свободы... и они проникаются очень глубокой привязанностью к этой стране, и тогда им становится очень трудно уехать отсюда, а те, которые все-таки уезжают, почти никогда не могут пустить корни где-нибудь за пределами Палестины. Их любовь к этой стране чрезвычайно глубока. Для американцев очень многое является само собой разумеющимся. Здесь человек встает утром, и сразу наступает тревога. Он не знает, не пропадет ли все то, ради чего он проливал пот и кровь. Эта страна занимает его мысли двадцать четыре часа в сутки. Она является средоточием всей их жизни, она олицетворяет смысл всего их существования.

- Вы хотите сказать этим, что мне, может быть, не удастся убедить девочку уехать со мной?

- Я хочу только сказать, что вы столкнетесь с большими трудностями. В дверь постучали.

- Войдите!

Вошел Давид Бен Ами.

- Шалом, Харриэт. Шалом, Китти. Ари сказал мне, что вы здесь. Я вам не помешал?

- Нет, мы уже покончили с делами. Кэтрин получила направление в Ган-Дафну.

- Это прекрасно. А я подумал, что было бы неплохо походить с Китти по Меа-Шеарим, когда наступит суббота.

- Прекрасная мысль, Давид.

- Тогда пошли. Вы тоже пойдете с нами, Харриэт?

- Да ты что? В мои-то годы таскаться по городу! Ровно через два часа ты приведешь Китти ко мне домой; она сегодня обедает у меня.

Китти встала, поблагодарила старушку, попрощалась с ней и повернулась к Давиду. Он не сводил с нее глаз.

- В чем дело, Давид? Что-нибудь случилось?

- Нет, это я просто потому, что никогда не видел вас по-настоящему одетой. Вы выглядите великолепно. - Он смущенно посмотрел на свою собственную одежду. - Мне вряд ли стоит показываться в таком виде рядом с вами.

- Чепуха какая-то! Я просто оделась получше перед тем, как отправиться на прием к начальству.

- Шалом, дети, и до свидания.

Китти была очень рада, что Давид пришел за ней. С ним она чувствовала себя лучше, чем с любым другим евреем. Они вышли из здания Поселенческого общества и пришли на улицу Пророков. Китти взяла Давида под руку, но он был так поглощен всем что их окружало, что казалось будто не она, а он впервые знакомится с городом. Он каждый раз словно заново открывал этот город и радовался всему, как дитя.

- Хорошо быть снова дома, - сказал он. - А как вам нравится мой город?

- У меня просто нет слов. Он производит подавляющее, чуточку даже пугающее впечатление.

- Точно. Именно такое впечатление Иерусалим производит и на меня с тех пор, как я себя помню.

- Очень мило с вашей стороны, что вы уделяете время мне, а не своей семье.

- Мы еще не все собрались. У меня шестеро братьев. Большинство в Пальмахе. Я самый младший в семье, поэтому мы все соберемся в честь моего возвращения. Только один из братьев не придет... надо будет встретиться с ним один на один.

- Он что же, болен?

- Нет, он террорист. Он пошел к Маккавеям. Мой отец не пускает его через порог. Он все время с Бен Моше, одним из вождей Маккавеев. Бен Моше был когда-то моим преподавателем в университете. - Давид остановился и показал рукой на гору Скопус, по ту сторону долины Кедрона, где за медицинским центром Гадасы виднелись какие-то здания.

- Вон там университет.

- Вы, конечно, сильно тоскуете по нему.

Да, конечно. Когда-нибудь я буду снова учиться.

Когда начало темнеть, раздался хриплый звук горна.

- Шабат! Шабат! - громко возвестил кто-то на улице. По всему Иерусалиму раздавались звуки древнего рога. Давид надел ермолку и повел Китти на улицу Меа-Шеарим - Ста Ворот, - где жили крайне религиозные евреи.

- Вот здесь в Меа-Шеарим вы сможете увидеть в синагогах, как люди молятся самым различным образом. Некоторые из иеменитов покачиваются во время молитвы в точности так, как если бы они ехали верхом на верблюде. Это была своего рода реакция на то, что им запрещалось сидеть на спине верблюда, чтобы их головы, не дай бог не возвышались над головой какого-нибудь мусульманина.

- Да что вы говорите!