Эксодус (Книга 1 и 2)

Облавы, устраиваемые немцами и их польскими и литовскими наймитами, приносили все меньший и меньший улов евреев для Треблинки.

Немцы начинали злиться. Бункеры были так хорошо замаскированы, что их почти нельзя было обнаружить. Наконец комендант Варшавы пожаловал в гетто самолично, чтобы поговорить с председателем юденрата. Он был очень сердит и требовал, чтобы юденрат помог немцам в быстрейшем завершении программы "переселения" и вылавливании трусов, скрывающихся от "честного труда". Вот уже три года, как юденрат находился между молотом и наковальней: с одной стороны, ему приходилось выполнять распоряжения немцев, а с другой он пытался спасать евреев.

Теперь, сразу после того как немцы потребовали его прямую помощь, председатель юденрата покончил с собой.

В гетто опять пришла зима.

"Строителям" Мундека было поручено разработать план обороны части квартала щеточников. Дов проводил свои дни либо в канале, либо в бункере, подделывая бумаги и паспорта. Все-таки его подземные экспедиции позволяли ему наедаться досыта один или два раза в неделю у Ванды. Он выводил теперь из гетто стариков и инвалидов, а на обратном пути приносил оружие и радиочасти.

В эту зиму 1943-го года смертность в гетто достигла пугающих размеров. Из полумиллиона евреев, загнанных в гетто первоначально, в живых осталось всего каких-нибудь 50 тысяч.

Однажды, в средине января, Мундек и Реббека отвели Дова в сторону перед тем, как ему отправиться по каналу к Ванде.

- Мы до того замотались последнее время, - сказал Мундек, - что даже посидеть и поговорить некогда.

- Дов, - сказала Реббека, - Мы тут переговорили кое о чем, пока ты был в Варшаве, и поставили вопрос на голосование. Было решено, что ты останешься на той стороне.

- Какое-нибудь особое задание? - спросил Дов.

- Нет... ты не понял.

- А что такое?

- А то, - сказала Реббека, - что мы решили отправить кое-кого из наших ребят в город насовсем.

Дов не понимал. Он знал, что "Строители" нуждаются в нем. Ни один человек во всей организации не знал канал так, как знал его он. Если ЦОБ готовит теперь оборону, то, значит, он им нужен еще больше. Кроме того, он подделывает документы и паспорта, благодаря которым многим уже удалось выбраться из Польши. Дов вопросительно посмотрел на брата и сестру.

Реббека зажала ему в руки конверт.

-Здесь деньги и бумаги. Поживешь у Ванды, пока найдет для тебя какую-нибудь христианскую семью, где ты сможешь спрятаться.

- Ничего вы не проголосовали. Это ты с Мундеком все выдумали. Никуда я не пойду.

- Ты пойдешь. Это приказ, - сказал Мундек.

- Какой это приказ? - отмахнулся Дов.

- Это приказ от главы нашей семьи!

Все трое стояли в крошечной землянке, в углу бункера. Стало очень тихо.

- Это приказ, - повторил Мундек.

Реббека обняла Дова и погладила его по волосам.

- Ты теперь большой, Дов. Жилось тебе с нами не очень сладко. Сколько раз мне приходилось смотреть, как ты спускаешься в канал, и сколько раз ты приносил нам ворованную пищу! У тебя совсем не было детства.

- Вы тут ни при чем.

- Дов, - сказал Мундек. - Пожалуйста, сделай нам с Реббекой это единственное одолжение. Мы не очень тебя баловали. Не мешай нам, когда мы пытаемся спасти твою жизнь.

- Мундек, Реббека! Мне ничего не надо. Лишь бы остаться с вами!

- Пожалуйста... ну, пожалуйста, Дов! Пойми ты нас! По крайней мере, один Ландау должен остаться в живых. Надо, чтоб ты жил за нас за всех.

Дов взглянул на брата, которого он боготворил. Глаза Мундека смотрели с мольбой.

- Ладно, я понял, - прошептал Дов. - Я буду жить.

Он посмотрел на конверт, сунул его в брезент, так чтобы его не намочило в канале.

Реббека прижала его голову к своей груди.

- Встретимся в Эрец Исраэль! - сказала она.

- Да... в стране Израиля.

- Ты был хорошим бойцом, Дов, - сказал Мундек. - Я горжусь тобой. Шалом, леитраот.

- Шалом, леитраот, - повторил Дов.

Дов Ландау провел свой тринадцатый день рождения, пробираясь по сточным каналам Варшавы к Ванде на квартиру. У него было на душе так тяжело, что, казалось, он этого не вынесет. При иных условиях и в ином мире это был бы день его Бар-мицвы.

18-го ЯНВАРЯ 1943-го ГОДА.

Три дня после того, как Дов покинул гетто, ища временный приют на квартире у Ванды, немцы, польские синерубашечники и литовцы наводнили гетто. Теперь, когда осталось всего пятьдесят тысяч евреев, они начали форсировать, "окончательное решение".

Однако немцев и их приспешников встретил град пуль из оборонительных позиций ЦОБ. Они бежали, оставив за собой немалые потери.

Эта новость распространилась по Варшаве с быстротой пожара!

Евреи восстали!

В эту ночь вся Варшава напряженно слушала подпольную радиостанцию ЦОБ, непрерывно передававшую следующее воззвание:

"Братья поляки! Сегодня мы нанесли удар по палачам! Мы призываем всех наших братьев, находящихся за пределами гетто, восстать тоже и ударить по врагу. Присоединяйтесь к нам!".