Экслибрис

Голый пол комнатенки, где разместили Эмилию, был испачкан крысиными экскрементами. Она долго дрожала на узкой кровати, измученная, но не способная уснуть. Из-за стены слышались тихие, сдавленные рыдания, судорожный и безутешный плач. С улицы доносился порой то нервный звон церковного колокола, то скрип снега под ногами случайного прохожего. Долго пролежав без сна, она встала с кровати, закуталась в одеяла и села перед почерневшим от копоти окном. На небе развиднелось и взошла жирная луна. Разгрузка вещей еще не закончилась. В центре площади она увидела сэра Амброза, он опирался на стек и отдавал распоряжения солдатам, делившим корм между лошадями и волами. Она прищурила глаза, разглядывая его крупную фигуру. Загадочный человек. Он не сказал ей ни слова с тех пор, как они покинули Прагу. Не дал никаких объяснений ни по поводу его присутствия в библиотеке, ни по поводу их полного опасностей бегства по улочкам Старого города. Никаких признаков того, что между ними что-то произошло — и что он, вообще помнит, кто она такая. Эмилия не знала, оскорбиться ей этим — или вздохнуть с облегчением.

Какие же у него планы? Поскольку девушке нечего было читать в дороге, а маленькие оконца кареты показывали лишь унылые каменистые и заснеженные ландшафты, у нее оказалось вдоволь времени, чтобы поломать голову над тем таинственным томом из библиотеки, подумать о трех преследователях — и даже о самом непредсказуемом сэре Амброзе. Разнообразные сюжеты выстраивались в ее голове. Она знала: начиная с весны и до конца лета в Пражский замок приезжало множество чужеземцев. Это были не простые студенты или ученые, не смиренные пилигримы, путешествующие в почтовых каретах или на тощих мулах. Нет, то были посетители другого сорта, зачастую облаченные в ливреи или имевшие при себе рекомендательные письма от герцогов и епископов из любого уголка империи, а также из Франции, Испании и Италии. «Стервятники», как называл их Вилем. Ходят упорные слухи, пояснил он, что для снаряжения своих войск король Фридрих решил продать сокровища Испанских залов — сотни картин, часов, шкатулок, даже астролябии и телескопы, сделанные самим Галилеем. Высшая богемская знать тайно составила пятисотстраничный каталог и разослала его властителям Европы. Вскоре их посредники начали прибывать в Пражский замок, на один шаг опережая их мародерствующие войска.

Разумеется, в состав этого огромного каталога вошло изрядное количество книг из библиотеки. Фридрих собирался распродать их — точно уличный торговец капустой, горько сетовал Вилем. И естественно, на такие книги нашлось много покупателей, особенно на самые ценные, включая и «золотые книги» из Константинополя. Кардинал Бароний [79], занятый воистину циклопическим трудом — составлением каталога Ватиканской библиотеки, должен был склонить к приобретению пражского собрания Папу. Должно быть, нелегко ему пришлось, насмешливо говорил Вилем, так как Павел V слыл грубым человеком, отъявленным филистером, — именно он в 1616 году подверг цензуре труды Галилея и внес работы Коперника в Index. Но, очевидно, на сей раз Его Святейшество привлекла идея приобретения не только пражских сокровищ, но также и наследного достояния Фридриха, книг библиотеки Пфальца — полнейшего во всем мире собрания протестантской вероучебной литературы.

То есть вполне вероятно, что книги этой библиотеки и стали причиной появления в Праге очередного посланника и не менее таинственного посредника. Эмилия поежилась от холода, наблюдая, как сэр Амброз руководит солдатами, которые сейчас перетаскивали в отведенный для ночевки дом многочисленные ящики и дорожные сумки. Королевский багаж уже разгрузили, а лошадей поставили в конюшни. Не уместившийся на площади хвост каравана заворачивал в темную боковую улочку, где чихали и мычали волы, время от времени засовывая свои широкие морды в торбы с кормом. Солдаты, работая молчаливо и споро, лавировали между повозками и фургонами, но вот один из них, с трудом вытащив ящик из фургона, растянулся на снегу. Ящик упал на землю, раздался звон бьющегося стекла.

— Болван!

Сэр Амброз резко хлестнул поверженного солдата стеком по заднице, затем вытащил свой ятаган и с силой сорвал крышку с пострадавшего ящика. Эмилия, все еще стоявшая у окна, подалась вперед. Этот уплотненный соломой ящик, похоже, был наполнен не книгами, как большинство других, а какими-то склянками и пузырьками, и вот часть сосудов разбилась, а их содержимое вылилось на снег. Какова бы ни была эта жидкость, от нее, должно быть, исходила жуткая вонь, поскольку солдаты, стараясь не дышать и зажимая носы, поскорее отступили на пару шагов. Сэр Амброз, однако, опустился на колени, тщательно проверил все бутылочки и лишь потом вновь забил крышку несколькими ударами молотка.