Экскурсия в прошлое

Вы когда-нибудь в жизни видели дома-бараки? Нет?! И правильно. Чего на них смотреть. Дома, как дома. Низенькие, длинные, с маленькими окошками. С громадными, пузатыми тамбурами вместо парадных. Фантасты свои шлюзы не придумывали, они их просто срисовали с этих домов. Это сейчас и здесь сплошные архитектурные излишества, а там, на далёком севере, не до этого. Выжить бы да не замёрзнуть… Хотя с другой стороны, какой идиот решил, что тут дома строить надо? Кочевники против нас идеалы потому, что не только любят свою землю, но и ценят её. Пусть подсознательно, но суть-то от этого не меняется. О чём я? Да о том, что тундровый покров восстанавливается не за год, и даже не за 10 лет. Сотни лет пройдут, прежде чем зарастёт то безобразие, которое творили люди со своей техникой. И ради чего всё это? Ради всё того же металла… А кому он нужен? Мне так и даром не надо. Смотреть на него? Но есть вещи приятнее, эстетичнее — книга, например.

Барак, где жил я с родителями, имел два входа, громогласно объявленных парадными!.. Если стоять лицом к дому, наш подъезд находился справа. Обширный тамбур, за ним дверь в общий коридор. Слева дверь в комнату, где жили Смирновы. Справа комната Вихровых. Перед дверями располагались поддувала. Пол под ними был обит железными листами на тот случай, если вдруг выпадет уголёк, чтоб не загорелось.

С этими печами у меня особые отношения. Был печальный случай, был.

Играя в коридоре с Павликом, мы бегали с табуретками, изображали себя шофёрами в автомобилях. Носились мы друг другу навстречу, создавая впечатление активного движения. И вот, когда я оказался у входной двери, из комнаты Смирновых вышла тётя Рая и давай шерудить кочергой в печи. Дело обычное. Необычным было то, что, разбивая кусок угля, она не заметила, как из печи вылетел уголёк и залетел мне за шиворот. От страха и боли я зажал уголёк воротником рубашки. Боль была адская. Орал я, конечно, как слон. Помню лишь, что мама просила отпустить рубашку, чтоб вынуть уголёк. Но я не отпускал.

С тех пор у меня остался шрам от ожога чуть ниже шеи. У отца в том же самом месте было два таких шрама, доставшихся ему в подарок от горения в танке.

Но продолжим знакомство с внутренним строением барака.

Эти две комнаты были самыми большими. Дальше коридор упирался в кухню. Но перед ней он раздваивался, то есть раздавался в обе стороны. В глубине находились двери других комнат. Справа тёти Жени, что работала в профилактории, слева наша.

Слева от кухни была дверь в туалет, где находилось поддувало нашей печки. Тётя Женя топила свою комнату из кухни. Справа в углу располагалось поддувало её печи.

Слева в кухне вдоль стены туалета стояли столы. Где, чей был, не знаю. Наш был прямо, у самого окна, и располагался вдоль. Подоконник увеличивал полезную площадь нашего расположения.

Все жили по-разному. Разделения на более богатых или нищих не было. У тёти Жени я почти не бывал, но, заглядывая из коридора в распахнутую настежь дверь, наблюдал почти пустую комнату — шкаф, прямо напротив дверей, и маленький столик у окна. Кровати я не видел, потому как она, скорее всего, скрывалась слева за печкой, в самом тёплом углу. Ведь комната тёти Жени была угловой, и наверняка очень холодной.

У Вихровых приходилось бывать чаще, однако не настолько, чтоб посмотреть телевизор. Что-то я никак не могу припомнить, чтоб нас приглашали посмотреть хоть один мультик?.. Хотя нет, вру! Как-то раз было, но тёти Тамары и её дочери Светы дома не было, а пригласил меня посмотреть её сын Игорь. Больше такого не повторялось. У них у первых в нашем доме появился «Рекорд». Позже, почти одновременно у нас «Знамя» и у Смирновых. Правда, какой у них, не помню.

Радиоприёмник с проигрывателем первым появился у Смирновых, потом у нас. А вот у Вихровых я такого не помню.

Ещё помню, что у Вихровых под окном стоял стол, заваленный книгами, там же стоял и телевизор.

У Смирновых я бывал чаще. У них за печкой стояла кровать, слева от окна, а справа в углу телевизор и радиоприёмник с проигрывателем внизу. Где был шкаф и кровати детей, не помню. Зато сохранился портрет, где я сфотографирован на фоне их печки, в зелёном, лыжном костюмчике. Если внимательно посмотреть на фотографию, то можно увидеть трещинки в извёстке. Кто-то пригласил фотографа, и в доме устроили день фотографирования. Такой же портретик должен быть и у Павлика Смирнова. Когда мы переехали на юг, я очень часто разглядывал этот портрет, и вспоминал…