Экскурсия в прошлое

«Я вот тут цельные сутки думал, как и что написать? Как спросить? Чего спросить? Честно говоря, ничего не придумал. И по вполне понятной причине. Попробую пояснить, правда, вряд ли это выйдет коротко, потому как любое моё слово, любую мою фразу мне придётся расшифровывать, дабы понят был верно!

И ещё. Просьба ни в коем случае не обижаться ни на что, ведь я по своему незнанию могу случайно задать некорректный вопрос, личный и так далее, и тому подобное, поэтому прошу такие ситуации просто пропускать, мне бы не хотелось доставлять неприятности кому бы то ни было, тем более, только что обретённому однокласснику или однокласснице. Возможно, я слишком щепетилен, но всё же…

Я не люблю играть во всякие там угадалки, размышлялки… А потому стараюсь сразу выяснить всё, что возможно, однако жизнь заставляет делать это ежедневно. Не понятно, как люди могут помнить то, что наверняка скрыто под наслоением подобного, более свежего, более яркого, запоминающегося?.. Вопрос, конечно, риторический.

Вот, к примеру, непонятно, почему дата под фотографией стоит 1967-ой год, хотя на самом деле настоящая дата совсем другая? Да потому, что моя мать написала на обратной стороне именно эту дату, и написала это не тогда, когда фотография оказалась в альбоме, а спустя много лет.

А ты помнишь, когда мы фотографировались? Год, месяц? Может обстановку в классе помнишь? Хотелось бы знать подробности.

Странно и то, что я знаю на сто процентов, что пришёл в школу в 1966-ом году, а вот как пришёл? Совершенно не помню. Не помню и первого урока… Как отшибло.

А ты помнишь? Расскажи?

Кстати, вот тебя-то я точно не помню. Хотя вполне возможно, что сидел за одной партой с тобой. Не берусь утверждать, но сначала я сидел на второй парте в ряду подле окон. Непосредственно у окна сидела девочка с распущенными вьющимися тёмными волосами. Я сидел ближе к проходу. Девочка классно рисовала, я заглядывал к ней в альбом и поражался её способностями. Позволь привести небольшое описание данного эпизода из моей школьной жизни…»

Я не художник

Было это в далёком детстве и очень холодном краю. На первом же уроке меня посадили с девочкой и дали задание нарисовать просто яблоко. Уверенный, что прекрасно справлюсь с таким пустяком, я взялся за карандаши. Рисунок получился на славу, а главное нарисован он был быстрее всех в классе. Я торжествующе огляделся и позвал учительницу. Но тут совершенно случайно глянул в альбом моей соседки. Там красовалось настоящее краснобокое яблочко, да ещё и с зелёным листочком на черенке. Даже виднелась червоточинка. Такого от своей соседки по парте я не ожидал. Ничего не понимая, глянул на свои каракули. Там красовался толи квадрат, толи треугольник буро-зелёного цвета. Ужас и стыд обуял меня в ту минуту. Пока учительница добиралась до моей парты, я успел вырвать лист с нарисованным на нём чудовищем, и сунул в портфель. А подошедшему педагогу сказал, что мне срочно выйти надо. Конечно, Галина Ивановна (так звали мою первую учительницу) была удивлена, ведь звонок только прозвенел, но всё-таки отпустила. Я же бегом бросился в туалет и разрыдался от осознания, что никогда не смогу научиться так хорошо рисовать. Почему пришло такое решение? Не знаю. Возможно, это сыграло свою роль в моём будущем, но сейчас речь не об этом. Потом мне пришла в голову гениальная мысль: попросить талантливую одноклассницу, чтобы она рисовала за меня. Я вернулся в класс и приступил к выполнению своей задумки. Но девчонка попалась слишком честная, и тут же выложила все мои планы учительнице. Однако окончательный шок настиг после того, как от меня пересадили девочку, а посадили мальчика. Первым делом я глянул ему в альбом и был убит на повал. Там за «Т-34» бежали настоящие красногвардейцы с винтовками наперевес, В звёздчатых пилотках, а впереди на их пути горел фашистский «тигр». Развороченная от взрывов земля, удирающие вояки в коричневых одеяниях и недорисованное небо с плывущими по нему обрывками облаков.

С тех пор я не рисковал браться ни за краски, ни за карандаши даже когда был совершенно один. Вероятно, Галина Ивановна поняла мою детскую душу, потому что больше никогда не заставляла рисовать. Потом было черчение и всякие там готовальни и логарифмические линейки с циркулями, но это было позже. И чертил я лучше всей старшей школы, а вот рисовать так и не научился. Да только это уже совсем другая история.

Я не скульптор

Лепить я так же не умел. В школе у меня был друг, который ваял из глины настоящие шедевры,