Читаем Экскурсия в прошлое полностью

Бывали случаи, когда дядя Гриша брал нас с собой на работу. Мы сидели в кабине, Игорь ближе к папе, а я у окошка. Мчим по тундре, вокруг холмы да мхи. Асфальтовая лента сама под колёса бежит. Редко-редко встречные машины проезжают. И вот карьер. Здесь что-то добывают. Очень похоже на песок, но утверждать не стану. Мы вылезаем из машины и ждём своей очереди. Вот дядя Гриша подогнал наш самосвал под ковш экскаватора, тот в свою очередь набрал песку в громадной яме, повернулся к кузову и высыпал туда всё, аж машина присела от такой тяжести, но тут же выровнялась, подпрыгнув слегка, как бы устыдившись своей невольной слабости. Ещё несколько ковшей и вот мы вновь в пути. Везём на стройку свой груз. И снова дорога бежит навстречу. Солнце низкое, яркое. Небо чистое, голубое-голубое, не бывает голубей!!!

Уж и не помню, где и когда мне довелось впервые увидеть машину на педалях. Как я мечтал иметь такую!!! Но, увы, в местных магазинах этого чуда видеть мне не доводилось. Может это и спасло моих родителей от постоянного нытья?.. Хотя?!

Однажды во двор был выброшен старый стол-тумбочка. Он сиротливо торчал посреди и, кажется, никому не мешал. Мне он тоже не мешал. Даже наоборот, потому как дверцы у него были на месте, а большего и не требовалось. Залезая внутрь и раскачивая его, я представлял себя сидящем в мчащейся машине.

Маминому брату, в это время гостившему у нас, что-то не понравилось в этой игре. Он выпилил кусок торцевой стенки, получилось окно, куда он вставил стекло. Внутри поставил деревянную скамеечку, прибил к полу, чтоб не ёрзала, вышло сиденье для водителя. Потом он вырезал из фанеры круг, разрисовал его и прибил спереди под стеклом внутри получившегося салона. Для полной убедительности от брёвнышек небольшого диаметра были отпилены четыре круга и намертво прибиты вместо колёс под днищем бывшего стола-тумбочки. Хоть с внешней стороны трудно было принять это сооружение за машину, тем не менее, играть в ней стало куда интересней. Пацаны так и лезли, пытаясь отобрать у меня право владельца и водителя.

Как долго мы играли в эту игру, не скажу. Только однажды надоело мне, что машина торчит на одном и том же месте. Машина она  на то и машина, чтобы ездить. Вытащили мы её с Павликом и рыжиком на дорогу возле дома, развернули передом ко двору и решили съехать по не очень большому, но довольно-таки крутому, подъёму. Дело в том, что дорога немного возвышалась над общим уровнем земли, образуя небольшой уклон. Мы не учли, что колёса нашей машины крутиться не могли, а потому съехать с горки не представлялось никакой возможности. И, тем не менее, после некоторых усилий и экспериментов, нам удалось-таки скатиться вниз. Машина была переполнена, то есть я, Павлик и Сашка рыжик. Поставив стол так, что передние колёса едва держались за край асфальтового полотна, мы, раскачивали машину изнутри до тех пор, пока она не съехала вниз. Сколько было восторгов и воплей радости!!!

И тут, подлая машина не удержала равновесия. От нашего ли подпрыгивания внутри, или сама по себе, может на камешек наткнулась, не знаю, но одним ловким движением завалилась на бок. Притом на тот, где были дверцы. Мы оказались в плену.

Сначала мы расхохотались, представляя, что угодили в аварию. Потом попытались выбраться и обнаружили, что дверцы-то под нами, а не сверху... Тогда мы принялись раскачивать машину в надежде, что она перевернётся ещё раз. Увы... Мы испугались и заорали, но от собственного крика в малом замкнутом пространстве чуть не оглохли. Стало не хватать воздуха. Мы разревелись, стуча, почём попало. Да только всё напрасно, взрослые нас не слышали. Никого во дворе не было, по трапу никто не шёл. Да и если б шёл, какая разница?! Во-первых, далеко всё же, во-вторых, подумал бы:

"Валяется на краю двора стол-тумбочка, ну и пусть себе валяется. Выкинули, видно, а до помойки не донесли. Хотя это странно было бы выбросить дерево на помойку. Скорее всего, приготовили разделать на доски и в печь!.. Но, вот руки пока что не дошли".

И прошёл бы наш прохожий, не придав никакого значения валяющемуся предмету кухонной мебели.

Как долго мы там сидели, уж и не помню. Только увидел нас дядя Гриша, подошёл и улыбается через переднее стекло, мол, как оно?! В аварии-то?! Однако, увидев наши зарёванные мордашки, одним рывком поставил машину на колёса и выпустил неразумных, маленьких  пленников наружу. Лучше бы он нас не выпускал... Когда все мы покинули нутро нашего автомобиля, он схватил тумбу, оттащил к сараям, достал топор и в один присест разрубил его на сотни меленьких досточек для растопки...

Больше таких увлекательных игрушек у меня не было никогда в жизни.

<p>Сладкая память</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии