Экскурсия в прошлое

Всё это пролетает в одно мгновение и новая картинка. Улица, залитая ярким цветным светом. Сплошные магазины. В окнах то и дело мелькают разноцветные огни, всевозможные украшения на стёклах, порой прямо на стенах. В дверях то и дело возникают людские водовороты. По ночным улицам во все стороны, не соблюдая никаких правил дорожного движения, несутся мальчишки и девчонки, взрослые стараются идти степенно, да только не очень-то у них сие получается. В руках тяжеленные сумки. Уже и слегка весёлые встречаются. Они церемонно раскланиваются со всеми встречными. Жаль, что нельзя услышать, о чём они говорят. И откуда в таком маленьком городишке столько народу?!

(Фото № 41 — П. Комсомольский, квартал Заполярный 3)

И вновь поворот. Теперь машина вылетает в тундру. Дорога идёт среди бескрайних снегов, укрытая тёмным покрывалом ночи, сквозь которое проглядывают маленькие, очень редкие звёздочки. В городе из-за обилия света их и видно-то не было. А здесь гляди-ка, светят! Где-то очень далеко, у самого горизонта, на краю чёрного ночного покрывала и снега, синеет линия слияния земли и неба. Тишина. Один снег и звёзды! И ничего больше. Даже двигатель почти не слышен. И вдруг такси ныряет куда-то вниз. Впереди глубокий обрыв. Но он весь в снегу и понять невозможно, насколько глубока разверзнувшаяся бездна. Машина вылетает на мост. Внизу замёрзшая река. Сейчас она молчит, спрятавшись под толстым и тяжёлым панцирем льда. Вот и противоположная сторона. Испугаться не успеешь, а волжана уже летит вверх по серпантину дороги к звёздам, настолько крутой подъём. Не удивительно. Это же предгорье северного Урала. Карское море чуть больше шестидесяти километров отсюда.

За стеклом мелькнул посёлок и вновь тундра. Где-то очень далеко справа маячит вышка геологической экспедиции. С другой стороны тоже, кажется, вышка, однако, рассмотреть её не успеваю. Вроде вагончики тех же геологов выглядывают из сугробов, занесённые по самые крыши. Дымков из труб не видно. Тёмное на тёмном трудно углядеть. И опять сплошной снег. Как прекрасно здесь летом! Но сейчас зима и все холмы спрятались под белым, пушистым одеялом. А как здорово прыгать и кататься по склонам, покрытым глубоким, мягким мхом. Ведь там ещё и ягоды спрятались. Разные, голубенькие, красненькие, жёлтенькие.

Воспоминания прерываются встречной машиной. Она слегка гасит фары, как делает и наш водитель, а потом мигает малыми габаритными огнями. На мой немой вопрос шофёр отвечает:

— Желает поскорее добраться домой, и выпить рюмку с семьёй.

Как много было сказано в простом мигании двух маленьких лампочек. И снова сноп света загорается впереди по нашему пути. Здесь дорога прямая, ни единого поворота. Машина идёт ровно, спокойно, удерживаемая надёжной рукой. Снова встречная. На этот раз рейсовый автобус. Он так же глушит большой свет и мигает габаритами.

— Эх! Не хватает на вашу голову гаишников. — Говорю я.

Водитель только смеётся. А через мгновение смеюсь и я. Навстречу, следом за автобусом выныривает милицейский бобик. Он, как и первые два водителя, гасит большой свет и приветственно мигает габаритами. Это же надо?! Впереди что-то темнеет. И вскоре мы догоняем вездеход. Он еле ползёт на своих гусеницах. Мы, весело сигналя, обгоняем его и уносимся в ночь, в снежную пустыню тундры. Справа, далеко, далеко вверху, вспыхивает маленькая звёздочка. По мере нашего приближения она всё растёт и растёт. Наконец в чёрном ночном небе прорисовывается контур террикона с прожектором. Именно его я принял за сверхновую звезду.

(Фото № 42 — На Северном кольце)

А вскоре начались постройки посёлка. Ещё миг и машина, промчавшись мимо автобусной остановки, вылетает на перекрёсток и, не снижая скорости, делает левый поворот. И тут же резко тормозит. Впереди летит разудалая, всамделешняя русская тройка с бубенцами. В санях, как пчёлки в ячейках сот, сидят детишки. Они визжат от удовольствия и размахивают ручонками. Возница помогает им, лихо подсвистывая, время от времени размахивая громадным кнутом, которым, впрочем, ни разу не ударил ни одного из запряжённых коняг. И здесь у каждой развилки стоят украшенные ёлки и неизменные стражи: деды морозы со снегурочками. На следующем перекрёстке тройка сворачивает вправо и мы, поддаём, было, газу, но лишь для того, чтобы тут же сбросить его, так как навстречу нам из-за дальнего поворота вылетает упряжка оленей. Сзади к нартам паровозиком привязана целая вереница детских санок. Вдоль импровизированного поезда с обеих сторон идут несколько аборигенов (толи ненцев, толи комяков), оленеводов. Один управляет упряжкой стоя в нартах. Девять оленей, красавцы с ветвистыми рогами, разукрашенными по случаю праздника серебристой фольгой и какими-то висюльками (вероятно национальными украшениями). Идут не спеша, чинно, как будто знают, какой ценный груз едет сзади. Водитель свернул к обочине и остановил машину. Мне удалось пересчитать количество «вагонов». Их оказалось более пятидесяти штук. Но и нарты не были пусты. Когда процессия весёлой гурьбой промчалась мимо, мы покатили дальше.