Эксклюзивный мачо

– Ага. Паскудный. Мне говорили. Так что на подобные сообщения время не трать. Ужинать бу­дешь?

– Буду, – с готовностью кивнул он.

Я поставила ужин в микроволновку, сервирова­ла стол, налила себе мартини, ему коньяк.

– Последнее лирическое отступление, и начнем. Я не нравлюсь тебе, ты не нравишься мне, но нам придется некоторое время терпеть друг друга. У ме­ня нет ни малейшего желания демонстрировать ха­рактер, отстаивать свое “я” и заниматься прочей хренью, которая только мешает делу, поэтому на время лучше засунуть все это куда подальше. Твое здоро­вье.

Мы выпили, и он сказал, закусывая лимоном:

– Иметь с тобой дело – одно удовольствие.

– Язвить можешь сколько угодно, на меня это не действует.

Я подала ему тарелку, и мы спокойно поели, правда, все равно приглядывались друг к другу. По­том я заварила чай, устроилась с удобствами в крес­ле, подтянув к животу ноги, и начала задавить вопросы. Тагаев закурил и смотрел куда-то поверх мо­его плеча, но, когда я опускала взгляд, его взгляд моментально перемещался. Не знаю, что во мне бы­ло такого интересного, но если что-то было, отчего тогда скрывать интерес? “Все мужики придурки”, – вынесла я вердикт и на этот счет успокоилась.

– При каких обстоятельствах ты познакомился с Анной?

– Какие, к черту, обстоятельства? – презритель­но скривился он. – Встретились в каком-то кабаке. Я был здорово навеселе, тут Вера с какой-то деви­цей. Выпили еще, дальше больше, потом поехали к Вере, проснулся в постели с этой Анной.

– С Верой ты знаком?

– Несколько лет. Я хорошо знал ее мужа, ну и ее, конечно, тоже. После его смерти иногда встреча­лись, в основном случайно. Пару раз я давал ей де­нег.

– Почему?

– Потому что она просила, – разозлился он, видимо, считал, что подобная доброта его недостой­на, и счел нужным пояснить: – Мы были друзьями с ее мужем. Он не оставил ей денег, все отошло сы­ну, а ей полагалась пенсия. Она чокнутая, и ее муж был прав, Верка все бы спустила, а сын головастый парень… Короче, я к ней неплохо относился и по­могал.

– Вы были любовниками?

– Она не в моем вкусе.

– Может, как-то раз утром случайно проснулся в ее постели?

– Это что, так важно?

– Пока не знаю.

– Ну, допустим, один раз такое было.

– Один?

– Один.

– До гибели ее мужа или после?

– После похорон. Она была сама не своя, я ос­тался ночевать.

– И что наутро?

– С облегчением расстались. Она не в моем вкусе, и я ей не подходил, хотя она, возможно, име­ла свое мнение… Короче, где-то около года мы не виделись. Правда, я ей звонил.

– Не торопись: она надеялась на продолжение ваших отношений?

– Я же тебе объяснил: она могла рассчитывать только на пенсию, а жить привыкла хорошо. Думаю, она искала замену мужу. Я на эту роль не подходил и знал это сразу, а ей понадобилось время.

– Она была оскорблена твоим отказом?

– Утром мы расстались друзьями, ничего не об­суждая. Вера – разумная женщина.

– Вы говорили о ее муже?

– Конечно.

– У вас были общие дела?

– Были.

– После его смерти ты что-то потерял в делах или приобрел?

Он посуровел, взгляд его стал напряженным, те­перь он смотрел мне в глаза.

– Ни то, ни другое. Я ничего не выгадал от его смерти, если ты об этом. Обычная авария. Пьяный дядя бросил трактор на обочине, а Николай ехал с ближним светом и заметил его слишком поздно. С дачи возвращался. Было следствие, ни у кого не возникло сомнений. И можешь мне поверить, я приложил усилия, чтобы убедиться: так оно и есть.

– Значит, у Веры не было повода думать, что ты причастен к его убийству, а у тебя ссужать ее деньгами?

Напряжение из его глаз исчезло, похоже, парень наконец-то понял, почему я задаю все эти вопросы, и что вовсе не желание покопаться в его грязном белье руководит мною.

– Вряд ли такое ей приходило в голову. Да и… говорю, там не было ничего, что позволило сомне­ваться в несчастном случае. И ко мне у нее были про­сто дружеские чувства, она любила мужа. А он любил ее. Поэтому я иногда помогал ей. А то, что мы тогда… ясно, что это просто случайность, и мы о ней забыли.

– Допустим. Вернемся к Анне. Итак, ты про­снулся рядом с ней… В квартире Веры?

– Вот именно. Если бы это было где-то в дру­гом месте, мы никогда бы больше не встретились. Но Вера с утра принялась меня обхаживать, знаешь, “Анечка такая милая девушка, она такая ранимая” и прочее в том же духе. Ну я и дал номер мобильного ранимой Анечке. Позвонила Вера, сказала, что Аня переживает, потому что я куда-то пропал… в общем, волновалась за подругу. Я несколько раз встречался с ней и только диву давался, чего это Вера души в ней не чает, печется, точно она ей родственница. На бедной Ане клейма негде ставить, такая не пропа­дет, если шею не свернут за глупость. – Тут он притормозил и вновь взглянул мне в глаза.

– Что было дальше? – спросила я.

– Я решил, что Веру обижать ни к чему, тем более что…

– Что один раз ты ее все же невольно обидел…

– Ну да, так и было. Встречались редко, я делами отговаривался и в конце концов успел об Аньке забыть. Вдруг опять звонит Вера и заявляет, что Анька беременная, от меня, разумеется, в чем я здорово сомневался.

– Почему?