Эксклюзивный мачо

– Несколько человек видели, как Никифоров с Анной поднялись на борт яхты, а также слышали ха­рактерные звуки, доносившиеся из каюты, что позволяет сделать вывод… какой, вы, должно быть, догадываетесь. Думаю, по этой причине Никифоров отказывается говорить со мной, и скрыл факт свидания от милиции. Вам об этом факте хорошо извест­но, коли уж вы на пирсе сидели.

– Вам жена рассказала? – нахмурился он.

– О чем?

– О том, что я на пирсе сидел?

– Вы не один сидели, а с ребятишками, и про дядю с тетей они следователю рассказали. А Ники­форов, упорно отрицая все, ставит себя в дурацкое положение.

Лапшин подумал и кивнул, после чего заметно подобрел, ко мне, я имею в виду.

– Все это выглядит… некрасиво, – для начала сообщил он. – У Анны с Павлом было свидание. И на палубе она осталась для того, чтобы… тут вы совершенно правы, она ждала Никифорова. В каю­тах слышимость такая, что… – Он неожиданно по­краснел, так пекся о нравственности. – Павел хотел проводить Веру, а через некоторое время вернуться, ну, вы понимаете, чтобы приличия соблюсти. Мы все много выпили, и Вера тоже, так что… И, по-вашему, я должен был все это рассказать в милиции? Павла я прекрасно понимаю, а что, если об этом уз­нает Вера? И сейчас он нервничает.

– Вы давно дружите? – спросила я.

– С Павлом? – Лапшин перевел взгляд на Пет­ра. – Нет. Год, может, больше. Верочка частый гость у Петра, а Павел… Слушайте, – перегнулся он ко мне, – я вас уверяю, Павел совершенно ни при чем. Ну, не убил же он ее в самом деле? Он же с нами ушел и просто возможности не имел. Ну да, вел себя некрасиво, связался с этой девчонкой, просто по­шел на поводу у своей прихоти, а теперь пережива­ет. Из-за Веры. Ведь у них серьезные отношения. Они думали пожениться, а теперь все это… Если вы­плывут наружу малосимпатичные факты…

– Вы правы, – кивнула я, – милиции все это действительно знать ни к чему. У меня вот какой во­прос. Никифорову были необходимы деньги, и Вера ему помогла их получить…

– И это лишний повод держать в секрете свои шалости, – заговорщицки шепнул Лапшин. – Он теперь сам не свой.

– Не ваш банк ссудил его деньгами? – напря­мую спросила я, раз он такой добрый.

– И наш банк тоже. Вера и Петр попросили, и я не отказал. В конце концов, друзья для того и суще­ствуют…

– Но был еще кто-то…

– Конечно, – откашлялся Петр, радуясь, что у нас пошел задушевный разговор. – Если надо, я вас сведу с этими людьми. Там все законно.

– Не сомневаюсь, – с серьезным видом завери­ла я. – Геннадий Яковлевич, – обратилась я к Лап­шину, – а вы с Анной давно знакомы?

Он замешкался с ответом, взглянул на Петра и изрек:

– В тот день я видел ее в первый и последний раз.

– И никогда раньше не встречали? К примеру, случайно?

Он явно заподозрил подвох, должно быть, ожи­дал, что у меня туз в рукаве, развел руками и сказал:

– Ну, если только случайно. Но я этой встречи не запомнил. Знаете, у меня не очень хорошая зри­тельная память. Нет, я уверен, что видел ее впервые. Да, уверен, – повторил он.

– Теперь вопрос, который может вас удивить, – предупредила я, поняв, что попытки добиться от него правды ни к чему не приведут. Теперь я почти была убеждена: его жена не ошиблась, и он встре­чался с Анной раньше. Допустить, что он и есть та­инственный любовник, я все же не могла, трудно вообразить, что он с радостью откликнулся на про­сьбу Никифорова покараулить на пирсе, пока они предаются утехам. Но был ведь еще человек, кото­рый свел их с Райзманом, тот самый приятель, отто­го я и продолжила, наблюдая, с каким сосредото­ченным вниманием Геннадий Яковлевич уставился на меня. – Вам не приходилось обращаться к Райз­ману как к врачу?

– Мне? – вытаращил он глаза. – Помилуйте… а… вы Леру имеете в виду? Нет, она к нему не обра­щалась. Лера очень стеснительна, Артур – мужчина и друг семьи, не совсем удобно.

– По этому поводу могут быть разные мнения, – вздохнула я. – Значит, не обращались? Может быть, рекомендовали его кому-то из знакомых?

– Н-нет. При чем тут Райзман? Вы же не думае­те, что его застрелили, потому что… Но ведь это аб­сурд. Как это может быть связано?

– Если бы я все знала, гуляла бы со своей соба­кой, а не приставала к вам с расспросами.

– Артура убили из-за антикварных дел, – то­ропливо заговорил Петр. – От отца он унаследовал процветающий бизнес. Отец был человеком… как бы это выразиться… железной воли и… в общем, он ни перед чем не останавливался, если вещь ему нравилась. Я не хочу сказать, что он совершал что-то противозаконное…

– Да брось ты, – неожиданно перебил Генна­дий Яковлевич и махнул рукой. – Весь город знал, что на закон ему попросту плевать. Правда, умен он был до гениальности и законы легко обходил. С кон­курентами был беспощаден, у них на него большой зуб. Задираться с папашей никто не рисковал, хотя под конец жизни его начали понемногу теснить, хват­ка не та, да и здоровье. А когда отец умер, конку­ренты и вовсе духом воспряли.