Эксклюзивный мачо

Разбудил меня телефонный звонок, я открыла глаза и обнаружила, что успело стемнеть. Сашка громко тявкнул, призывая меня снять трубку, что я и сделала с некоторой неохотой. Голос Вешнякова звучал так, точно его обладатель стоит одной ногой в подземном царстве.

– У нас неприятности, – лаконично сооб­щил он.

– Меня посадят уже сегодня?

– Слава богу, нет. Но новость скверная.

– Да не тяни ты, – попросила я, с трудом спра­вившись с зевотой.

– Райзман убит, – огорошил он меня. – За­стрелен час назад на ступеньках своего магазина.

– Черт! – выругалась я. – Вот черт… идиотка.

– Ты?

– Кто же еще? Ведь могла бы сообразить…

– Наверное, я тоже идиот, – запечалился Веш­няков, – потому что ничего не понимаю.

– Чего не понять, – отмахнулась я. – Райзман не желал назвать мне имя любовника Гориной. Он опасался, что тому это не понравится.

– И тому это до такой степени не понравилось, что он подстраховался. Теперь Райзман вообще ни­чего не сможет сказать, – продолжил Вешняков. – Да, дурака сваляли по-крупному. Ну надо же… так сглупить… Ладно, хорош самобичеванием занимать­ся. Давай приезжай, адрес знаешь?

Я вскочила, натянула джинсы. Сашка, понаблюдав за мной, торопливо забрался в сумку и жалобно поглядывал оттуда. Пришлось взять его с собой.

– Будешь ждать в машине, – предупредила я, заводя мотор.

Антикварный магазин находился в трех шагах от Соборной площади, и, хотя это практически центр города, место особо оживленным не назовешь. Сам собор в стороне, в тени огромного парка, а магазин в Митрофановом переулке, там вообще тишь да гладь, три особняка по правую руку и четыре по левую, занятые крупными фирмами, далее овраг с ручейком, гордо именующийся Красной речкой. Фирмы уже не работали, и в свете уличных фонарей темнели за­решеченные окна. Я бросила машину на площади, дабы не привлекать внимания. Сашку пришлось взять с собой, стоило открыть дверь, как он начал жалобно скулить.

Возле поворота в переулок и в самом переулке выстроилась вереница машин. Справа толпились человек тридцать, из тех, что любят толпиться по поводу и без повода, слева возле магазина группа людей гораздо меньшая по численности, которым здесь положено было находиться по долгу службы.

– Привет, Детка, – услышала я, и из темноты выплыл Валера, мой старый знакомый, хроничес­кий оптимист.

– Привет, – ответила я.

– Говорят, ты опять на коне?

– Врут.

– Надо же, а я порадовался. Здесь по делу или из любопытства?

– Нет у меня никаких дел, – огрызнулась я. Тут подошел Вешняков, сердитый, но собранный и дея­тельный.

– Привет, – сказал он и машинально протянул мне руку, я пожала ее, а он фыркнул и махнул ру­кой. – Труп уже увезли. Огнестрельное. В грудь и голову. Похоже на работу профессионала. Что ска­жешь? – повернулся он к Валере.

– Похоже, – с улыбкой кивнул он.

– Скажи на милость, – вдруг разозлился Веш­няков, – чего ты все время лыбишься? Что, трупы такое приятное зрелище?

– Я радуюсь, – серьезно ответил Валера.

– Чему? – не понял Артем.

– Тому, что я еще здесь. – Вешняков только вздохнул, а Валера продолжил: – На мой взгляд, выглядело это так. Парень вышел, стоял лицом к двери, возможно, запирал ее или проверял что-то, убийца подошел почти вплотную. Стреляли с очень близкого расстояния, в последний момент Райзман повернулся…

– Свидетели есть?

– Бабка, что торгует на площади семечками. Говорит, видела парня в чем-то темном. Вывернул из переулка и побежал через площадь в сторону банка. Наверняка там его ждала машина. Здесь кру­гом офисы, их сдают на охрану, сторожей никто не держит, а время позднее.

– Он всегда закрывал так поздно? – спросила я.

– Обычно работал до семи. Но сегодня привез­ли какую-то хреновину, то ли шкаф, то ли буфет, резной урод величиной с мою кухню. Стоит в подсобке. Райзман ждал реставратора, чтобы показать ему это чудо. Реставратор опоздал, потом они еще долго болтали.

– С ним уже беседовали?

– Пока только по телефону. Вызвали сюда со­трудников, вот они о встрече и рассказали. Рестав­ратор уехал в половине десятого, а Райзман по неиз­вестной причине еще задержался, он сюда лишь по вечерам заезжает. В охрану он звонил в 22.55, зна­чит, примерно в это время его и убили. Завтра проверим все звонки отсюда и из клиники.

– Скорее всего, человеку, интересующему нас, он звонил с мобильного.

– И мобильный проверим. Я думаю, все более-менее ясно. Оба убийства связаны: Райзман позво­нил, убийца забеспокоился, в результате у нас еще один труп. Теперь мы этого сукина сына найдем, – сделал Вешняков оптимистичное заключение. Тут его позвали, и он заспешил к коллегам. Валера тоже ушел, а я пристроилась на скамейке возле кустов шиповника, Сашка полез было из сумки, я на него шикнула, и он успокоился. Мысли у меня были от­нюдь не оптимистичные.

Толпа понемногу начала расходиться, а господа из органов разъезжаться. Я решила дождаться Веш­някова, вдруг накопали что-то интересное. Однако он ничем меня не порадовал, плюхнулся рядом, за­курил и философски изрек:

– Вот жизнь. Был человек и нет человека. Уж, кажется, пора бы к этому привыкнуть, а все равно каждый раз дрожь берет.