Эксклюзивное интервью

— К одиннадцати. Вы побудете пока с Ванессой, Клет, а я займусь другими делами. — С этими словами Дэвид вышел из комнаты.

— Поешь что-нибудь. Ванесса.

— Я не голодна. Я недавно выпила апельсинового сока. — Она подошла к окну и раздвинула шторы. — Папа, я не хотела спрашивать при Дэвиде, но он действительно упоминал имя Грэя?

— К сожалению, — пробормотал Клет. Ему не хотелось сообщать ей о том, что объявился Бондюрант, и он недовольно поморщился, услышав, как обмолвился Дэвид. — Я надеялся, что мы видели конец Рэмбо.

— Он здесь, в Вашингтоне?

— Был здесь. Но сейчас, по всей видимости, поджал хвост и опять прячется в Вайоминге.

— Ты всегда ненавидел его. Зачем так! Он был внимателен ко мне, я бы хотела с ним встретиться.

— Давай не будем о нем, Ванесса.

— Что он здесь делал? Что заставило его вернуться в Вашингтон?

— Это длинная история.

— Расскажи, пожалуйста.

— Это может подождать. У тебя полно дел и без него.

— Я хочу, чтобы ты все рассказал о Грэе, — потребовала она.

Казалось, самообладание покидало ее, и Клет, испугавшись последствий, сдался.

— Не знаю, что заставило его вернуться, — солгал он. — Все, что я знаю, это то, что он был в компании с Барри Трэвис. Вряд ли можно придумать более опасное сочетание. Впрочем, они оба стоят друг Друга.

— Как это Грэй с ней связался?

— Откуда мне знать? И какая разница? Она такая бесцеремонная. Бондюрант — это… Зачем тебе все это, Ванесса? Ты же знаешь, какого я низкого мнения о нем.

— Он не такой, как ты думаешь, папа. Совсем не такой. Он…

Клет приложил свой толстый указательный палец к ее губам.

— Я ничего не хочу знать. Ванесса.

— Но ты должен знать, мне надо рассказать тебе об этом. — На прекрасной маске, которую модельер создал для пресс-конференции, появились изломы. Голубые глаза первой леди осветились тайной.

— Не сейчас, — сказал он мягко. — Позже.

— Это так портит все дело. Я какая-то не своя, не правда ли? Дэвид делает вид, что все в порядке. Но это не так, ты ведь чувствуешь, разве нет? Я… во мне как будто что-то сломалось.

— Успокойся. — Он привлек дочь к себе. Прижав ее к своей груди, он наклонился и прошептал на ухо:

— Послушай, Ванесса, я всегда заботился о тебе, не так ли? И по-прежнему продолжаю заботиться. Доверяй мне. Я все улажу. Все-все. Обещаю. Ладно?

Она вырвалась из его объятий. Он пристально посмотрел ей в глаза, надеясь, что его слова проникнут сквозь смятение и лекарства в ее сознание. Наконец она кивнула.

— Вот и хорошо. А сейчас иди и напудри нос, — сказал он заботливо. — Первая леди США не может появиться перед телекамерами с лоснящимся носом!

Она отправилась в душ, затем вернулась.

— Спенс будет?

— Наверное. А что?

— Ничего. Я просто не видела его с тех пор, как вернулась, только и всего.

Густые брови сенатора сошлись над переносицей.

— Подумать только, я тоже его давно не видел.

Глава 24

У тебя там все высохло, словно кукурузные стебли в августе.

Дэвид тыкал своим членом, пытаясь проникнуть в нее, и, хотя ей было противно. Ванесса не протестовала. Она получала удовольствие от его тщетных попыток овладеть ею.

— Вся моя влага кончилась, Дэвид. Ты иссушил меня.

— Нет, ты ее потратила, ублажая Бондюранта. Просунув руки между их телами, он нащупал ее лобок, а затем раздвинул нежные складки плоти и вонзил в нее свое копье. Она закусила губу, чтобы не закричать и тем самым не дать ему насладиться тем, что он причинил ей боль. Эта пародия на занятие любовью не была даже сексом. Это было господство — он демонстрировал свою власть над ней.

Его оскорбления уже не задевали ее, как когда-то, особенно в первый раз. Эти бесконечные сцены уже утратили свой эффект. Изрыгнув очередную порцию непристойностей, Дэвид кончил и медленно сполз с Ванессы. Он торжествовал.

— Прежде чем себя поздравить, Дэвид, вспомни, что в тебе нет жизни. — Она выдернула салфетку из коробки на ночном столике и вытерла сперму в промежности. — Ты бесплоден, не забыл?

— Заткнись.

— Даже если бы я раньше знала о твоей тайне, связанной с вазектомией, я, возможно, и тогда бы завела любовника, только ради того чтобы заняться любовью с мужчиной, который способен дать жизнь.

— Если ты еще раз скажешь это, я…

— Ну и что ты сделаешь, Дэвид?

— Не думаю, что ты хочешь это знать.

— Ты угрожаешь? Жаждешь угрожать? Прекрасно. А как насчет той ночи, когда умер Роберт Растон?

— К чему ворошить старое, Ванесса? Для нас обоих было бы лучше похоронить прошлое раз и навсегда, как мы сделали это с мальчиком.

Она встала с кровати и так и стояла нагая напротив Меррита. Физические последствия недавнего тяжкого испытания оказались пугающими. Она так исхудала, что тазовые кости нелепо выпирали из впалого живота, кожа утратила эластичность и свисала дряблыми мешками там, где раньше были гладкие мускулы.

Раньше она бы с ума сошла от таких уродливых перемен в ее внешности, но сейчас вся была во власти всепоглощающей ненависти к этому мужчине, который сейчас безжизненно лежал на кровати.