Эксклюзивное интервью

Они снова повалились на широкую кровать и причудливо слились изгиб в изгиб. Ее прохладные гладкие ягодицы покоились на его горячих чреслах. Подбородком Грэй касался ее волос, а руками обвил все тело Барри и задержался на груди. Большой палец блуждал вокруг сосков. Она нежно коснулась губами его руки, того самого места со следами зубов, которые она оставила несколько недель назад.

Ее уже одолевала дремота. Потом, перед тем как уснуть, она снова позвала его.

— Мм?

— Хочешь посмеяться? — Он ничего не ответил, но по его реакции она поняла, что он слушает. — Я была влюблена в своего отца. Безнадежно.

Нежно, прямо в ее волосы он прошептал:

— Я знаю.

Эпилог

На рабочем столе Барри зазвонил телефон. Она посмотрела на часы: до выхода в эфир еще пять минут. Можно успеть перекинуться парой фраз по телефону.

Наверное, это Грэй. Он часто звонил непосредственно перед эфиром и предлагал ей, например, сломать ногу — лучше его, чем свою, — как только придет домой.

В предвкушении разговора с любимым она улыбнулась и подняла трубку:

— Барри Трэвис.

— Вчера видела тебя по телевизору. Ты покрасила волосы?

Это была Чарлин Уолтере.

— Я слегка усилила оттенок, тебе понравилось?

— Нет. Лучше оставь, как было.

Барри улыбнулась. Чарлин теперь знаменита почти так же, как и она. Ее имя фигурировало практически в каждом репортаже, статье или передаче об отстранении от власти администрации Меррита. Узница тюрьмы теперь считала себя коллегой Барри.

— Как твои дела, Чарлин?

— Живот пучит. Они нас за ленчем горохом накормили.

— Весьма сочувствую. Слушай, у меня сейчас прямой эфир…

— Тебе бы не в студии сидеть, а по свежему воздуху бегать, материал собирать. Пора покончить с этим делом раз и навсегда.

Уже прошло шесть месяцев, как реабилитировали Бекки Старджис. Продолжались процессы Меррита и Армбрюстера: прокурор все еще готовил обвинительное заключение, а адвокаты-защитники пытались слепить хоть какую-то защиту. Свидетели давали показания в обмен на судебную неприкосновенность или на снисходительность закона.

— Не нравится мне вмешиваться в чужую жизнь, — откликнулась Барри. — Впрочем, надеюсь, это дело послужит надежной защитой от столь бессовестного злоупотребления властью в дальнейшем.

— Я на этот счет особых надежд не питаю. Люди есть люди. И людьми останутся.

Барри взглянула на часы. Три минуты. Зажав трубку плечом и придвинув к себе зеркало, она взяла в руки коробочку с пудрой. Так можно и не успеть нанести макияж!

— Мне очень интересно беседовать с тобой, Чарлин, но…

— Лично я считаю, что этих мерзавцев надо просто-напросто повесить. После всего того, что они сотворили с Бекки, им не место на нашей земле.

— Если их признают виновными, они свое получат.

Чарлин расхохоталась над ее наивностью.

— Когда я тебе рассказала о Бекки, ты по крайней мере хоть что-то делала. Недолго, правда, тебе теперь не до этого.

— Да, но…

— Не то что она. Она вообще ни хрена не делала.

— Но она же сидела в тюрьме, у нее не было…

— Да не о Бекки я. Господи, до чего ж ты тупая! Я о миссис Меррит, Барри тотчас отложила зеркало и вновь взяла телефонную трубку как следует.

— Миссис Меррит?

— Ну а я что говорю? Ванесса Армбрюстер Меррит.

Так, спокойно, видимо, она что-то недопоняла. Видимо, глядя одним глазом в зеркало, другим на часы и одновременно болтая с Чарлин, она упустила какую-то важную деталь!..

— Ты утверждаешь, что рассказывала Ванессе Меррит о Бекки Старджис?

— Тьфу!

— Когда, Чарлин.

— Когда что?

— Когда ты с ней говорила, когда рассказала ей о Бекки Старджис и ее ребенке?

— Сейчас посмотрим. Это было, конечно, после того, как Бекки мне все рассказала. Наверное, вскоре после того, как миссис Меррит стала первой леди.

— Чарлин, если это одна из твоих сказок…

— Ну ты же мой друг! А друзьям я сказки не рассказываю.

У Барри голова пошла кругом.

— Давай-ка все по порядку. Ты рассказала миссис Меррит, первой леди, о Бекки Старджис, о ее давнишней связи с Дэвидом Мерритом?

— Все до мельчайших подробностей. Точно так же, как рассказала тебе. Я рассказала ей, что Дэвид Меррит убил ребенка Бекки, а сенатор все это скрыл, чтобы не ломать его карьеру.

Барри поставила локти на стол и бессильно уронила голову на руки, чтобы комната перестала качаться у нее перед глазами.

— Я писала ей одно письмо за другим, — продолжала Чарлин, — предупреждая, что ее муж — убийца, но она меня игнорировала. По крайней мере я так думала.

Потом как-то раз она вдруг позвонила мне прямо в тюрьму. Назвалась фальшивым именем и оставила телефонный номер, куда бы я могла перезвонить. Мы говорили около получаса, даже больше. Меня эти тюремные девки просто достали, все рвались к телефону, но я их отшила.

Часы на столе Барри начали отсчет времени, но они не могли заглушить стук ее сердца. Барри проглотила внезапно подкативший к горлу ком.

В дверях ее комнаты показался помощник режиссера.

— Барри? Девяносто секунд.

Барри кивком дала ему знать, что она в курсе.

— Чарлин, а ты кому-нибудь рассказывала, что первая леди тебе звонила?

— Ну еще бы! — воскликнула она. — Но кто же мне поверит?