Эксгибиционистка. Любовь при свидетелях

Отлично, подумала Мелисса. Вот они уже и союзники — вместе обращаются к школьной администрации. Само по себе это не так уж важно, но в сумме такие мелочи рано или поздно дадут себя почувствовать.

Они отправились в кабинет мисс Престон, и, как показалось Мелиссе, Мерри не без гордости представила мачеху директрисе.

— Мисс Престон. Познакомьтесь с моей мачехой — миссис Хаусмен. Мелисса, это наш директор, мисс Престон.

— Здравствуйте, — сказала мисс Престон. — Очень приятно.

— Здравствуйте, — ответила Мелисса. — Мне тоже очень приятно. Мерри мне рассказывала о вас с таким восторгом.

— Приятно слышать, — сказала мисс Престон.

Мисс Престон была рада знакомству с Мелиссой и не стала этого скрывать. Мелисса только не могла понять, почему. Может быть, директриса просто считала, что ее ученице необходима мачеха? Или она была польщена знакомством с богатейшей женщиной в мире? Или еще почему-либо.

Когда-то мисс Престон была очень привлекательной женщиной, но все же она до сих пор оставалась мисс Престон. Впрочем, какие-то неуловимые флюиды, исходящие от нее, подсказали Мелиссе, что в другом месте и в другое время эта мисс Престон могла бы обхаживать ее так же, как сейчас она обхаживает одну из своих учениц. Они приглянулись и даже понравились друг другу, и все же обе почувствовали некоторую неловкость от промелькнувшей догадки, которая, как подумала Мелисса, была, безусловно, взаимной. Они немного поболтали о красоте осеннего убранства окрестных лесов, и потом Мелисса с неотразимо обаятельной улыбкой, — тут она была великая мастерица! — спросила, можно ли ей взять Мерри на прогулку и показать ей здешние места.

— Это не положено, — начала было мисс Престон. — Заявки на дневные отлучки полагается подавать во вторник в полдень.

— Но мысль приехать сюда пришла мне так внезапно, что я и Мерри-то не успела предупредить, — сказала, улыбаясь, Мелисса.

— Разумеется, я не вижу причин вам отказывать. Постарайтесь, пожалуйста, вернуться к шести.

— Непременно, — ответила Мелисса.

— Желаю приятной прогулки, — сказала мисс Престон.

Итак, дело сделано. Они попрощались с мисс Престон и направились через вестибюль к выходу. Маленький красный «феррари» блестел в солнечных лучах. Мелисса включила зажигание, и они поехали, Мерри сидела рядом, сияя от сознания свободы, от удовольствия ехать в таком мощном автомобиле и от возможности побыть в обществе Мелиссы.

— Листья еще не начали желтеть, — произнесла Мерри, когда они уже проехали изрядное расстояние по проселочной дороге, убегавшей в направлении гор и тропы Мохавков. — А через несколько недель все вокруг предстанет в совсем ином виде — листья будут желтыми, красными и оранжевыми.

— И сейчас тут очень красиво, — сказала Мелисса. — Я восхищаюсь великолепием здешней природы. Знаешь, меня часто посещает чувство собственной никчемности, бесполезности, когда я думаю об этой земле и о людях, которые на ней работают. Да, правда, я кажусь себе бесполезной.

— Поль Валери говорит, что главная ценность поэзии заключается в ее бесполезности.

— А кому какое дело до поэзии! — воскликнула Мелисса, словно подтверждая этим восклицанием свою правоту. Но потом она подхватила мысль Мерри. — А ты читала Валери?

— Немного. В школе.

— И он тебе нравится?

— О да! Очень!

— Я тоже когда-то им увлекалась.

— Увлекались?

— Пожалуй, он мне до сих пор нравится. Но только я уже много лет не открывала его. Наверное, стоит опять почитать. Освежить в памяти.

— Мне очень нравится его фраза о курении: «Я люблю, когда дым застилает от меня окружающий мир». Или это Верлен?

— Не помню. Но фраза замечательная. Знаешь, я ведь была похожа на тебя.

— Вы? Неужели?

— Да, наверное. Мой отец тоже был знаменитым, только в другой области. Он был потрясающе красив, и, как тебе известно, очень богат. У него была конюшня рысистых лошадей, яхты, множество любовниц. Но все это неважно отразилось на мне. Я всегда чувствовала себя одинокой. Я очень любила отца, но почти его не видела. А когда видела, то злилась, что его всегда окружали люди, у которых было куда меньше прав на него и которым он уделял всегда больше внимания, чем мне. Надеюсь, я не слишком бесцеремонно лезу тебе в душу?

— Нет, конечно, Вообще-то, когда я спросила, правда ли вы были похожи на меня, я… просто мне стало приятно. Потому что если бы я была… если я похожа на вас, то значит, мне еще есть на что надеяться.

— Ну конечно, есть! Больше, чем надеяться. Можешь быть уверена, что ты вырастешь, окончишь школу и превратишься в женщину. В замечательную женщину, я не сомневаюсь.

— Возможно.

— Безусловно! Даже и не сомневайся. А расскажи мне, что случилось в Лос-Анджелесе.

Мерри молчала.

— Ну, ведь ничего ужасного! — предположила Мелисса.

— Сама не знаю…

— А я знаю. Я же сказала тебе, что мы похожи. Ты знаешь, что я… нет, конечно, ты не можешь этого знать, — что меня изнасиловал двоюродный брат, когда мне было одиннадцать лет?

— Но ведь этот поступок совершили не вы. Вы же ни в чем не виноваты.

— Видишь ли, виновата. Отчасти, во всяком случае. Я первая начала.

— Но вам же было только одиннадцать.