Экс

Идея Ветрову не понравилась. Категорически. Как бы крайним не стать. Одно дело, когда тебе друг помогает, а другое - когда по твоей милости четыре отделения разведвзвода по лесу ползают, вместо того, чтобы отдыхать. Да, они, конечно, сослуживцы, боевые товарищи, поймут и простят, приказ сержанта, опять же, но минимум с половиной разведчиков Антон тесно не общается. Кто знает, что у них в головах творится. В душу каждому не залезешь. Еще решат, что тренировка чуйки - инициатива рядового Ветрова. Косые взгляды могут начаться, шепотки за спиной - перспектива неприятная.

К счастью, предположения Антона не оправдались. Предварительно организовав охранение периметра, Мак скомандовал построение, а потом двинул длинную пятнадцатиминутную речугу на тему: боевое братство разведчиков, смерть врагам и прочая патриотическая шняга. Толкал спич не очень громко - нежелание шуметь в лесу, пусть в безопасной близости от форта, очевидно, въелось в подкорку, но и не тихо. Если позволительно так выразиться: издавал приглушенные вопли в собственном 'неповторимом' стиле - политсектор отдыхает. Ветров поначалу слушал внимательно, поскольку по-прежнему опасался, что взвод собрали здесь именно из-за него - для тренировки, но довольно скоро ему надоело следить за 'полетом мысли' сержанта. Выражаясь конкретно - от кондовых выспренно-патриотических 'приглушенных воплей' Мака лопухи вяли. Учитывая, что понимание, к чему клонит Макхейл, не пришло, экс по привычке стал пропускать слова между ушей. И воспринимать речь сержанта звуковым фоном. Раздражающим, противным, но терпимым. Видимо, на вопли Мака условный рефлекс выработался.

Встряхнулся Антон после того, как сержант снизил эмоциональный накал 'воплей'. И закруглился:

- А теперь перейдем к главному. Сегодня мы принимаем в Братство разведчиков новых товарищей. За полгода службы они доказали, что достойны носить гордое имя разведчика Седьмой Этанской бригады...

Эвон оно что!

Антон наконец допер, куда ведет Мак, и зачем они на полянке целым взводом собрались. Посвящать в разведчики будут. Если учесть отсутствие новичков (Хакасиры и компании), то и клинический идиот догадается - героями дня станут Ветров и его 'однокашники' по учебному лагерю. Прожженных ветеранов посвящать в разведчики довольно странно, но ключевые слова здесь - 'полгода службы'. Лишь трое питомцев учебного лагеря колониальной пехоты 'Энкубьерто' указанное время в форте прослужили. Остальные гораздо больший срок отпахали на благо Федерации. Пазл сошелся.

Сюрприз! Судя по ошарашенным выражениям физиономий Ковальски и Саймона, для них слова сержанта тоже не были ожидаемыми. И, следует признать, 'однокашники' выглядели смешно. Самому смотреться похожим образом не хотелось. Антон собрался и сделал 'каменное лицо', изобразив на морде что-то в духе: 'непоколебим, эмоционально устойчив, готов к любой неожиданности'. И внутренне порадовавшись, что опасения насчет тренировки чуйки не сбылись. А ритуал посвящения... ну, что ж, коль надо, то пройдет. Будем надеяться, что отрезать себе уши, пить кровь убитой девственницы, совокупляться с деревом или совершать еще какое-нибудь непотребство кандидатов не заставят. Не секта запрещенная ведь, а Братство разведчиков. Вот наколку сделать (Антон видел у нескольких бойцов, включая Ланге, приметные татуировки с изображением ножа) или провести спарринг сразу с тремя оппонентами - куда более вероятные варианты. Или что-то подобное. Хотя с татуировкой - тоже вряд ли. Нет в лесу соответствующих условий.

Реальность оказалась куда приятнее домыслов экса. Драться никого не заставляли, не говоря уже о разных непотребствах. Сержант просто стал вызывать 'кандидатов' дня по одному.

- Ник Ковальски!

- Я!

- Выйти из строя.

Ник подошел к Маку, и сержант вручил ему какой-то сверток.

- Носи с честью!

Не найдя, что сказать, Ковальски просто кивнул. Вернувшись в строй, Ник развернул сверток, и Антон увидел красивый клинок странного матово-белого цвета. То ли большой нож, то ли кинжал. Складывалось впечатление, что он сделан не из металла, а из кости или камня.

От рассматривания необычного кинжала Антона оторвал возглас сержанта:

- Джон Саймон!

Процедура вручения повторилась. А затем очередь дошла и до Ветрова.

- Антон Ветров!