Экипажи готовить надо

"Эх ты, Кеша, Кеша, - думал Иван, слушая и наблюдая тех, с кем, по Кешиному мнению, можно справиться играючи. - Сам-то ты, Кеша, видно, ни разу здесь не бывал. Что вот делать? Заорать? Вежливо попросить? Пригрозить? Или как-то по-хорошему? Дров бы не наломать в самом-то начале…"

А шум, между тем, нарастал. Теперь уже заворочались на ближайших к Ивану кроватях, задвигали ногами, завертелись с боку на бок, будто бессонница охватила всех, будто муравьи в постели поналезли…

И вот тогда-то он вспомнил о своем магнитофоне. Усмехнувшись, протянул руку, осторожненько нащупал крышку, открыл ее, вставил штекер микрофона в гнездо и, улучив удобный момент, надавил на кнопку записи.

- Тише вы, шкеты! - насторожился один из озорников.

- Да можешь не волноваться! Спит он без задних ног! - успокоил другой.

- Бороду задрал…

Взрыв приглушенного смеха.

- Ему счас хоть бороду остриги!

- Ширяй, Ширяй, у тебя е?..

- Шу-шу-шу…

- Ох ты, "Шипочка"! Давай! - и закурили. Три уголька насчитал Иван на кроватях.

"Ну, архаровцы, погодите, - думал он, - я вам завтра устрою…"

- Ширяй, Ширяй, - канючил кто-то, - ну дай, ну че ты жмешься? Я же отдам, у меня "Беломор" в дупле.

Заспорили. Потом запели: "А нам все равно, а нам все равно…"

"Пожалуй, хватит", - решил Иван.

- Я все видел и слышал! - сказал он голосом диктора Левитана. - Довольно! Приказываю спать!

Ш-ш-ш-х! И - тишина. Ни движения, ни звука, только глухое потрескивание магнитофона.

Иван нащупал клавишу, и шорох ленты прекратился. В окнах уже серело, когда сопение мало-помалу заполнило палату.

А после завтрака посадил троих курильщиков в беседку и прокрутил ночную запись…

Не давая опомниться, заговорил, прохаживаясь перед ними:

- И тебе, Ширяев, и всем вам надо немедленно бросить курить. Немедленно. Скажете, нелегко, втянулись? Ерунда! Послушайте, что говорит об этом психиатр Леви. Книжка такая есть, "Охота за мыслью" называется. Так вот, у тебя, Ширяев, норма, скажем, целая пачка в день…

- Ну, не пачка уж, - возразил Юрка.

- …Ты сегодня утром выбрасываешь одну сигарету, одну! Это незаметно. Не все ли равно, двадцать сигарет вытянешь или девятнадцать! Завтра утром ты выбросишь уже две сигареты, послезавтра - три… Понимаете, ребята, наша психика подобна маятнику: чем больше удовольствия мы получаем от чего-то, тем больше неудовольствия испытываем, когда лишаемся этого "чего-то"…

- Так жалко же, Иван Ильич, выбрасывать-то, - сказал Юрка. - Я выброшу, а кто-нибудь подберет. И выкурит.

Дружки Юркины закивали: "Точно! Если бы окурок… Да и то подберут, а уж целую! Охотников много до чужих-то сигарет!"

"Вот ведь какие!" - подумал Иван, чувствуя, что сейчас провалится блестяще задуманная, как ему тогда казалось, лекция о вреде курения.

- А не бросишь, - сказал он, останавливаясь 16 напротив Юрки и глядя прямо в его серые раскосые глаза, - будет рак. Так и знай.

"Рак!" - у Юрки дрогнули ресницы.

"Ага! - обрадовался Иван. - Ну, сейчас я вам, братцы, распишу, что это за штуковина - рак, уж я постараюсь!".

Но не успел. Его позвала Анна Петровна.

- Иван Ильич, в чем дело? - спросила Анна Петровна вполголоса, когда он подошел к ней. - В палате-то у вас? Свинарник - не палата…

Пришлось рассказать ей все.

- И вы им лекцию? - удивилась Анна Петровна.

"Да, на научной основе", - хотел было сказать Иван, но Анна Петровна решительно направилась в беседку. И устроила курильщикам такой разнос, что те закрутили пуговицы, смущенно запереминались с ноги на ногу, вспотели.

- Если еще раз, хотя бы раз что-нибудь натворите, - сказала Анна Петровна. - так и знайте: в лагере вам не быть. И к тебе, Ширяев, это относится в первую очередь. Тебя в прошлом году хотели исключить за курение и хулиганство, пожалели мать. Она с вами замучилась, пусть, мол, хоть летом отдохнет. Но в этом году обещаю тебе… А теперь - вымыть в палате, да как следует. И всю неделю будете мыть. Ясно?

"Тетка решительная", - с уважением подумал тогда Иван.

И все-таки еще несколько раз пытался действовать "на научной основе", да все неудачно. Надо присвоить отряду название, он начинает думать, подходит с одной стороны, с другой, отбрасывает вариант за вариантом, а отряд-то уже назван. По предложению Анны Петровны "Буревестником".

Чтобы выбрать отрядную песню, натащил из пионерской комнаты песенников и углубился в их изучение, а тем временем отряд уже напевал "Барабанщика", который был и в прошлом году отрядной песней. Так и с оформлением отрядной линейки… Ивану уже виделось нечто лаконичное и простое, нечто очерченное по параболе, а ребята под руководством Анны Петровны выровняли площадку под окнами палаты, посыпали ее песком, обложили по краям зеленым мхом, из битого кирпича выложили звезду, воткнули мачту с флагом - готово! Командиром отряда и звеньевыми выбрали девочек, которые и в школе пионерское начальство - свое дело знают.