Экипаж. Предельный угол атаки

– Можем. – Европеец пожал плечами. – На «Дуглас», «Боинг» и тому подобное. Но беда в том, что наши друзья должны летать на российских самолетах. Других нет. Знаете, Карпатов, наши друзья вас не пугают и не торгуются. Этого нет в их культуре. Они просто сообщают условия сделки. И вам лучше согласиться. Вы не можете поступить иначе. Вы работаете – все остаются живы.

Карпатов молчал. Сокрушительный удар в живот! Он закашлялся.

Европеец нагнулся и сказал:

– Я жду ответа.

Капитан харкнул – прямое попадание! Европеец побледнел. Кожа на скулах напряглась, натянулась. Здоровяк ударил с разворота, и Карпатов полетел с крякнувшего табурета. Громила подскочил, схватил его под мышки, вернул на место.

Европеец медленно стер батистовым платочком слюну со щеки и заявил:

– Ну что ж, господин Карпатов, вы не совсем умны, но упрямы. «Следуй своей дорогой, и будь что будет». Кажется, так сказал великий Данте Алигьери? Предлагаю одуматься. Как говорят у вас в России, бывает, что уверенность в завтрашнем дне скорее огорчает, чем радует. Вопрос решенный, к чему упорствовать? Сейчас наши мусульманские коллеги привезут сюда одного из ваших товарищей, к примеру, самого молодого, и перережут ему горло у вас на глазах. Потом второго. Вы кого предпочитаете? Буйного Валиева? В итоге вы все равно согласитесь. – Он сделал паузу. – Спасайте свою команду, господин Карпатов. Это будет очень… по-христиански. А мы в свою очередь обещаем, что все участники нашего затянувшегося… мероприятия останутся живы.

Карпатов поднял голову. Почему она стала такой тяжелой?

– А с чего вы взяли, Чарли, что я не согласен с вашими условиями? Я их принимаю. Просто очень хотелось плюнуть вам в морду, извините. Когда мне приступать к исполнению своих обязанностей?

– Вас вызовут, – бледно улыбнулся европеец. – На днях. Сейчас вам дадут немного отдохнуть, а потом отвезут к вашим товарищам.

Адель вряд ли устыдился, но на обратном пути его не было. Через двор Карпатов старался идти с высоко поднятой головой. Все четверо членов экипажа хмуро разглядывали командира, никто не спросил, где он был, не выразил сочувствия, когда его согнуло пополам. Навалилось отупение, он не мог ни спать, ни бодрствовать, ни думать. Нутро горело.

Летчики переглянулись, пожали плечами. Серега буркнул про то, что трудно ползать с высоко поднятой головой. Экипаж был занят важным делом. Серега извлек из-за спины доску, которую спрятал, услышав шаги, и отправился в дальний конец помещения, где имелась заколоченная дверь, не привлекавшая внимания до сегодняшнего дня.

Они с Глотовым поддели прибитую доску и вывернули ее. Приступили ко второй, третьей. Вакуленко ковырял в носу, Витька вертелся под ногами, принося больше вреда, чем пользы.

Минут за десять исследователи отодрали все доски, осторожно открыли дверь и обнаружили за ней вытянутое помещение приличной кубатуры. В лучшие времена здесь, видимо, была казарма. Внимание Сереги привлекло зарешеченное окно, выходящее на дорогу за домом. Похожим видом, но с другого ракурса, они могли любоваться из своей комнаты.

Серега припал к решетке, попробовал ее на прочность. Номер не прошел – стальные прутья были вмурованы в кирпич.

По дороге ехала на ослике женщина, а рядом шел мужчина. Поднимая пыль, прошла колонна грузовиков, забитых рулонами белой ткани. Пахнуло сгоревшей соляркой. Осела пыль, ушастое животное невозмутимо брело своей дорогой. Мужчина с женщиной повернулись, заметив Серегу в окне, стали его разглядывать. Мужчина поднял камень, бросил. Серега отпрянул – камень попал в решетку.

– Чего тут?.. – В казарму всунулся Глотов.

– Заходите. – Серега махнул рукой. – Хоть что-то. Уже веселее.

По углам валялись сломанные железные койки. Громоздились прогнившие солдатские бушлаты, табуретки, тумбочки, выкрашенные суриком. Стену украшал пожелтевший плакат, изображающий уверенно смотрящего в коммунистическое будущее Бабрака Кармаля – Генерального секретаря ЦК НДПА, Председателя Революционного совета, премьер-министра и Верховного главнокомандующего вооруженными силами сгинувшей в безвременье Демократической Республики Афганистан.

Серега пнул по спущенному кожаному мячу. Тот помчался вскачь, оседлал мебельную горку и отскочил от стены, обвалив кусок штукатурки. Серега отправился на поиски съестного, но в тумбочках не нашел ничего, даже корочки заплесневелого хлеба.

– Все сожрали воины Аллаха, – резюмировал он со вздохом.

В углу валялась разбитая рация, германский «Телефункен», а на подоконнике обнаружился индивидуальный пакет – шприц, бинты, просроченные таблетки. Серега с большим энтузиазмом оторвал от раны ненавистную рубашку Карпатова и стал перебинтовывать ногу.

– Наша казарма была, – осмотревшись, сделал вывод Глотов. – А ведь строили-то наши для себя – как бы это сказать? – быстро и не совсем качественно.

Серега задумался над его последними словами, постучал здоровой ногой по полу возле окна, многозначительно посмотрел на Глотова и пробурчал:

– А? Как считаешь?

Глотов тоже попробовал ногой. Половицы были так себе.