Эхо

– Я слишком много переосмыслил за эти пару дней. И добрался до одного важного размышления, – Эхо снял с себя грязную рваную броню, оставшись в одном только нательном белье и принялся искать интерфейс подключения, который хоть как-то бы объяснил ему что же теперь делать. – Сколько в тебе осталось человеческого?

– Ну ты продолжай, – заинтригованно звучал голос Миры.

– Я вдруг понял, что ни в одном твоем действии не было ни сочувствия, ни сострадания. Ты делала все, чтобы добиться своего. Разрушила мой дом, мою семью. Безучастно смотрела на тысячи смертей вокруг меня. И лишь я – единственный, кому ты помогала. И то, лишь по тому, что ты вырастила меня как средство выполнения своей задачи. Если время сделало тебя такой бесчеловечной, то почему не сделало меня внутри сна таким же чудовищем? Если не время постаралось, то…

– То?

– То была ли ты вообще человеком?

– Забавное умозаключение, но я его опровергну. Я была человеком. Была живой, видела мир. Совершила преступление и понесла наказание. Если бы я была цифровым сознанием или типа того, то какой смысл заточать меня в той комнате, давая притом доступ в сеть через терминал с низкой пропускной способностью? Думаю, что это время постаралось. Я так часто ошибалась, пытаясь вызволить себя из тюрьмы посреди умершего мира, что… точно, я сформулировала мысль. Мне просто было страшно провести вечность в полном одиночестве. Я и так слишком долго там пробыла. А ты… – Мира вновь сделала паузу, собираясь с мыслями. – Ты просто другой. В тебе нет ни злобы, ни страха. Ты изначально имел другие вводные данные. Ты не боялся ни смерти, ни вечной жизни. Если кто из нас и понял смысл смирения, так это ты.

– Вот только мудрости не прибавилось, и я все еще как марионетка выполняю то, что ты мне скажешь.

Провод маршрутизатора передал необходимые данные Эхо. Юноша ни на секунду, не сомневаясь в своей будущей свободе открыл морозильные камеры и достал оттуда колбы с яйцеклеткой.

– Тут все оплодотворенные.

– Нет, нам нужна неоплодотворенная, ищи внимательнее. Нам нужен не мой клон, а…

– Блядь! Да я не могу так! Это неправильно, – отшатнулся от стола с колбами Эхо. – Это же человек!

– Нет, Эхо! Это человеческая оболочка, в полном соответствии с названием!

– Это ты так считаешь! Ты ведь на все готова, лишь бы снова обрести тело!

Через стеклянные вставки в дверях, что вели в лабораторию, начали виднеться пустые глаза безмолвных наблюдателей. Оболочки собрались на шум и тихо смотрели, как юноша перекрикивается сам с собой в безжизненном пространстве комнаты с инкубаторами.

– Все, хватит! Если ты сейчас откажешься меня слушать – я просто запру тебя обратно во сне, и сделаю все сама, как бы трудно это ни было!

Парень уткнулся лбом в холодный металлический стол. – Ну давай, говори.

– Я не знаю где ты нахватался этой этики старого мира, но, в мире настоящем, оболочки – способ выжить. Люди меняли изношенные тела, заранее подготавливая для себя сосуд. Кто-то, кто был доволен своим телом – просто его клонировал, подсаживал ядро в яйцеклетку или печатал на биопринтере. А кто-то выбирал носителя качественного генетического материала и связывал его со своим, слабым, получая на выходе тело, у которого не будет отторжения. Даже твой предок промышлял этим. Даже он менял свои тела, чтобы жить вечно, держа вас всех под контролем.

– Точно…

– Вот именно! Это нормально.

– Как насчет отторжения?

– Его нет. Я проверила его на твоем теле. Тут у тебя другая проблема, ты слишком перегружаешь свой мозг внутри сна, а раз уж ты понял, что это сон, то и держать тебя там не выйдет.

– Я до последнего думаю, что нужно найти другой выход. Счетчик твоей бесчеловечности рвется вверх. Мира, прошу тебя, подумай еще раз. Давай попробуем найти другой способ!

– Ты шел сюда, полный уверенности. Что случилось?

– Жизнь человека…

– Оболочки, – поправила его девушка.

– Жизнь человека в обмен на мою свободу. Думаю, я мог бы и потерпеть.

Говоря все это, Эхо не переставал искать необходимый материал, в глубине души понимая, что выбора ему не предоставят. Колбы с яйцеклеткой проходили мимо одна за другой, и все были помечены неподходящими Эхо символами. Штуку за штукой парень отсеивал, надеясь не увидеть нужной, но мир думал иначе.

– Вот она! – вскрикнула девушка.

– Да… она.

– Ты прочитал внимательно? Если да, то приступай! – разгорячилась Мира. – Тут ничего хитрого, машины сами все сделают.

Парень взял колбу и поместил ее в специальный слот на аппарате-инкубаторе. Техника проанализировала материал и выдала сообщение.

– «Двадцать три хромосомы», – произнес вслух Эхо.

– Половины не хватает. Добавишь? – Мира усмехнулась, – Обещаю не смотреть.

Выругавшись несколько раз, Эхо достал пробирку и стаканчик. Нанеся на них маркировку, необходимую для техники, он поставил тару на стол и начал пристально разглядывать, собираясь с мыслями.

– Долго ты еще будешь думать?