Эйтингтон

В 1927 году сотрудниками Эйтингона был завербован бывший офицер-каппелевец и полковник китайской армии, член террористической белогвардейской организации «Братство русской правды», который получил оперативный псевдоним «Браун». От него на постоянной основе поступала информация о положении в белогвардейских эмигрантских организациях, а также о попытках японцев сформировать при помощи атамана Семенова казачьи части, которые они намеревались использовать в будущей войне против СССР.

В 1928 году Наум Эйтингон получил особо секретную информацию о переговорах мукденского милитариста Чжан Сюэляна с японцами о создании в Северо-Восточном Китае независимой Маньчжурской республики под протекторатом Японии, которая должна была включать в себя как саму Маньчжурию, так и Внутреннюю и Внешнюю Монголии.

В том же 1928 году харбинской резидентурой под руководством Эйтингона была получена докладная записка военного атташе Японии в Москве генерала Касахары, представленная им в генеральный штаб: в ней обосновывалась необходимость начала военных действий против СССР. Будучи ярым врагом Советского Союза, но далеко не глупым человеком, Касахара в своей докладной записке подчеркивал, что «воевать с СССР нужно сейчас или не воевать никогда впоследствии». Позиция генерала была должным образом оценена японским военным руководством: после возвращения из Советского Союза он был назначен на должность начальника 5-го (русского) отдела 2-го (разведывательного) управления генерального штаба японской армии.

На процессе японских военных преступников в Токио в 1946–1948 годах генерал Касахара благодаря покровительству американцев выступал не как обвиняемый, а как свидетель. На вопросы трибунала он отвечал уклончиво до тех пор, пока ему не были предъявлены фотокопии его докладной записки. Только после этого он полностью признал не только подлинность документа, но и свое авторство.

Между тем активность резидентуры ОГПУ в Харбине не осталась незамеченной местными спецслужбами. 27 мая 1929 года был произведен налет на советское генеральное консульство.

В результате провокаций китайских властей советское правительство 17 июля 1929 года заявило о разрыве дипломатических отношений с Китаем. Все «легальные» резидентуры ОГПУ в стране временно прекратили свою работу. Разведка на территории Китая стала вестись с нелегальных позиций.

В июле 1929 года Наум Эйтингон был отозван в Москву.

Подводя итоги деятельности Эйтингона в Китае, необходимо также отметить, что в Шанхае он активно сотрудничал с представителями Разведывательного управления Красной армии. Данное обстоятельство объясняется тем, что в 1920-е годы в ряде стран действовали объединенные резидентуры ОГПУ и военной разведки, опиравшиеся, как правило, на структуры Коминтерна. Имея за плечами хорошее для того времени военное образование, высокие навыки агентурно-оперативной работы и боевой опыт, Эйтингон принимал участие в разработке и реализации совместных сложных оперативных комбинаций. Его друзьями и товарищами по боевой работе в Шанхае стали знаменитые в дальнейшем военные разведчики: латыш Христофор Салнынь, болгарин Иван Винаров, немец Рихард Зорге.

Кстати, в дальнейшем пути разведчика НКВД и одного из сотрудников военной разведки пересеклись в Испании: бригадный комиссар Салнынь находился там в качестве старшего советника 14-го (партизанского) корпуса Республиканской армии.

Эйтингону удалось также добиться освобождения группы советских военных советников, захваченных китайскими националистами в Маньчжурии. Столь же успешно провел он и другую операцию, сорвав попытку агентов Чан Кайши захватить советское консульство в Шанхае.

Работа молодого резидента Эйтингона в Китае была признана руководством разведки успешной и отмечена его первым боевым орденом — Красного Знамени.

Глава третья ЗА КОРДОНОМ И В ЦЕНТРЕ

На разведработе в Турции

Возвратившийся в Москву после успешной командировки в Китай молодой разведчик, набравшийся серьезного оперативного опыта загранработы, не задержался в Центре и практически сразу был направлен в Стамбул, где сменил на посту резидента ОГПУ своего старого знакомого Якова Минскера.

В этом крупнейшем турецком городе Эйтингон находился под прикрытием должности атташе советского генерального консульства и с паспортом на имя Леонида Наумова.

Следует подчеркнуть, что во времена правления Кемаля Ататюрка советская разведка не работала против турецких организаций и учреждений. Более того, между спецслужбами обеих стран даже было налажено некоторое сотрудничество.