Её жизнь

«Кажется, отец ещё не смирился с моим надвигающимся переездом. Постоянно спрашивает, уверена ли я в Эрике, не изменится ли его отношение ко мне после свадьбы, смогу ли я жить в городе, как я вообще справлюсь без родителей. Не думала, что для него это будет так болезненно, но мама сказала, что поговорит с ним и постарается убедить отпустить меня… Венчание прошло настолько сумбурно, что мне нечего и писать. Помню, как рыдала мама, как злобно отец смотрел на Эрика, и как жених от этого пристального взгляда растерялся и уронил кольцо. К счастью, оно закатилось под ближайшую лавку, и мой суженый, немного поползав по земле, таки отыскал его… Свадьбу мы справляли три дня. Первые сутки я искренне веселилась, но последующие застолья меня только утомляли. Я развлекала себя изучением своего нового дома, он ещё недостроен, но Эрик пообещал к зиме закончить его. Причём обещать пришлось не только мне, но и отцу с матерью, и только после этого они уехали к себе домой…»

На строчках о доме девушка вспомнила наспех сколоченную крышу на кухне и не смога сдержать смех. Остаток дневника прошёл без подобных эмоций, но взяв следующую книгу, молодая особа потратила не меньше пяти минут на рассматривание обложки: сложный кожаный переплёт, недрагоценные, но красиво обработанные камни, гладкие металлические вставки. Работа была неидеальна, где-то видны швы, некоторые камни расшатались и рискуют выпасть из своих креплений, местами грубоватое плетение, но видно, что в неё были вложены не только материалы, она наполнена старанием, заботой и любовью. Налюбовавшись внешним видом дневника, девушка стала изучать его содержание.

«Из-за того, что мы живём на отшибе, до рынка приходится топать целый час, а обратно, когда я нагружусь котомками, и того дольше. Я потихоньку засаживаю огород, но пока у нас что-нибудь вырастет, у меня отвалятся ноги или руки… В последнее время у Эрика прибавилось работы – церковники стали приносить больше рукописей. Требования тоже стали серьёзнее, святоши считают, что их писания должны представлять на только духовную, но и материальную ценность, так что денег на переплёт они не жалеют. Я даже начала помогать Эрику, хотя получается у меня не ахти, поэтому пока что я в основном обрабатываю кожу…»

Внезапно тишину нарушил громкий лай. Читающая недовольно положила дневник на стол и подошла к окну. Пёс опять принялся рыть свежую насыпь во дворе – он уже смахнул набросанные сверху мелкие камни и теперь пытался подрыть под большой булыжник. Здоровой рукой девушка открыла окно и выглянула наружу, но псина никак не отреагировала на шум и продолжала упорно копаться в земле. Хозяйка животного переключила своё внимание обратно на комнату, глянула на стол и тут же схватила с него кувшин. Она вернулась к окну и плеснула на улицу водой, окатив землю в шаге от собаки. Испугавшись, пёс отскочил в сторону, и девушка могла вернуться к своему занятию.

«Эрик уже второй день неважно себя чувствует. Если вчера он просто покашливал, то сегодня я отчётливо слышу хрипы, а к вечеру он ещё и начал лихорадить. Если завтра не полегчает, придётся звать лекаря… Врач посоветовал купить трав и поить Эрика отваром хотя бы два раза в день. Сказал, что простуда пройдёт через одну-две недели. Пока придётся работать вместо мужа, хорошо, что за этот год он научил меня основам… С каждым днём ему становится всё хуже и хуже. Он уже не встаёт с постели, большую часть дня бредит…»

Следующая запись была сделана лишь через неделю.

«Похороны прошли спокойно, только Терри нервно крутился у ног и скулил… Сегодня приходил настоятель. Он предложил мне делать переплёты вместо Эрика. Неизвестно, сколько придётся искать нового мастера, а мне хоть и не хватает опыта, но получается вполне сносно… С этой работой я совсем забросила дом, времени нехватает даже полы замести. Нужно будет хоть на выходных заняться огородом… Впервые за месяц я выбралась в город – купила побольше круп и решила побаловать себя булочками. Как же давно я не ела свежей выпечки! Правда часть я отдала нищенке у рыночных ворот, она обрадовалась – схватила меня за руку и начала лепетать, какая я великодушная. У неё оказались на удивление красивые голубые глаза…»

На последней записи девушка задержалась – она увлечённо изучала каждое слово. Руки сильнее сжали дневник, и сквозь повязку начала просачиваться кровь, пачкая страницы.