Её вина

– Паш, погоди, а что с ауди? – встревоженно интересуюсь я, вспомнив о Татьяне.

–  Там несколько иная траектория.

– Понятно.

Дальше едем в полной тишине. Только какой-то свистящий, монотонный шум в микрофоне появляется периодически. Куда направляется этот ублюдок – совершенно непонятно. Есть предположение что он едет в лес.

– Погоди-ка, не пойму. Остановился? – Захар наклоняется к экрану.

Я включаю аварийку и съезжаю на обочину. Наблюдая за маячком, понимаю, что он прав. Автомобиль действительно прекратил движение.

Внимательно слушаем. И точно. Хлопок двери. А потом она будто бы снова открывается….

– Эй. Очнись!

– Ммм…

– Поднимайся давай... совсем никакая *ля!

Этот Ратмир и раньше-то не располагал к себе, но сейчас его голос звучит и вовсе крайне мерзко.

– Вылезай сказал!

– Боль…но… – почти скулит Рената. – Во ло сы…

– Какие мы нежные, – издевается он и, судя по тому, как она мычит, начинает вести себя ещё хуже. – Ближе, мразь.

Шелест куртки, он говорит что-то ещё.

– Где…

– Заткнись и снимай шмотьё, – обрывает на полуслове.

– Где мы? Ты обещал… отвезти домой.

– Сука наивная.Свой дом ты увидишь теперь  нескоро…

Эта фраза искренне пугает, если честно.

– Поехали, поехали туда! – торопит меня обеспокоенный Захар.

Пока мы пытаемся сократить расстояние между нашими автомобилями, там в лесу явно происходит что-то ужасное.

– Арина, Захар, можете подъехать ближе, но самостоятельно никаких действий не предпринимайте, – голосом Александра оживает рация. – Скоро вас догоним, мы застряли в пробке.

– Какого хера ты копошишься! – раздражается Ратмир.

Снова шум. Похоже, он пытается её раздеть.

– Сюда иди!

– Я сама… сама, – кричит она.

– Шевелись тогда!

Звонкий хлопок.Он её ударил?

– Гони, Арин, прошу тебя! – Троицкий паникует не меньше моего.

Я выжимаю педаль газа в пол. Зная Корецкую, могу предположить, что так просто она ему не сдастся... а значит, лишь бы не пострадала…

Многого не слышу, но отдельные реплики заставляют меня похолодеть от ужаса.

– Тупая шлюха, слишком много с тобой возни! Может это тебя взбодрит?

– Куда вы едете? Остановитесь! – хрипит рация.

Резко притормаживаю.

– У него, похоже, оружие. Ждите нас и не смейте туда соваться, иначе девушка точно пострадает! – звучит строгий наказ Александра.

– Тупо сидеть и ждать? Ты в своём уме? – орёт Троицкий. – Где вы вообще есть?

– Относительно рядом уже. Нас тормознули.

– На колени! – раздаётся властно. – Молодец, девочка.

Ну какой же урод!

– Нравится пушка? А ну-ка открой рот… Шире. Ещё, вот так.

Боже. Это невозможно слушать…

Пульс частит, кровь стучит в висках. Дурное предчувствие давит. Душит. Позволяет страху: острому, колючему, вмиг завладеть мной. Пробраться под кожу. Пропитать собой каждую клеточку.

Рената вскрикивает. Даже не сомневаюсь в том, что эта сволочь ведёт себя с ней отвратительнее некуда.

– Пошли, нельзя больше ждать, – с мольбой в глазах цепляюсь за тонкий джемпер Троицкого.

– Нам надо туда. Надо помочь ей.

– Да сними эту чёртову куртку! – громко приказывает Ратмир.

Треск. Наверное, пытается сорвать её с Ренаты. Время идёт, а оперов на неосвещённой дороге даже и близко не видно.

– Жди меня тут, – Троицкий достаёт пистолет и быстро выбирается из машины.

– Я иду с тобой! – заявляю упрямо.

– Нет. Я пойду один, Арин.

Ага, конечно. Придумал ерунду. Думает, отпущу?

Но до того, как я успеваю на пару с ним покинуть внедорожник, мы отчётливо слышим то, отчего моё сердце пропускает удар…

– Сорока… Синица. Ммм… Сокол… Стриж…

Мы с Захаром на секунду замираем. Ясно же, что Корецкая пытается вспомнить кодовое слово. Она ждала до последнего, но сейчас, видимо, произошло то, чего она так боялась.

– А это ещё что *ля? – раскатом грома ревёт бородатый.

Неужели он…

– Вот же мразь! Это жучок? Отвечай!

Хлопок. Рваный, судорожный вздох Ренаты.

– Прослушка? Прослушка, мать твою?!

Не дурак, вот-вот смекнёт что к чему.

– Ай…. Оотпусти.

Ей больно, я слышу. И мне в этот момент, клянусь, больно вместе с ней…

Треск. Короткий. И всё – больше ни единого звука.

Срываемся с места. Быстро переставляю ноги, но еле поспеваю за Троицким, бегущим в чащу леса с немыслимой скоростью. Отсюда виден приглушённый свет фар, ярким пятном контрастирующий на фоне абсолютной черноты. И нет сомнений, что это и есть тот самый внедорожник, если исходить из данных, отображённых на карте.

Однако внезапно мы теряем наш ориентир. Фары гаснут, погружая нас в непроглядную тьму.

Тяжело дыша останавливаюсь вслед за другом. Он прижимает палец к губам и медленно осматривается.

Проходит чуть вперёд. Кивает. Вижу очертания икса, брошенного чуть поодаль на небольшой поляне. Захар оборачивается и жестом показывает мне, чтобы я оставалась на месте. Отрицательно качаю головой, смотрю на него во все глаза, но он на это никак не реагирует.

Троицкий скрывается за деревьями, и мне становится так адски тревожно, что непроизвольно начинают дрожать руки, в одной из которых я крепко сжимаю осу.