Её невыносимый лжец

Это вообще ни в какие ворота, верно? Он на меня только посмотрел, а я уже кончаю.

— Вы меня топите, — хрипло произнес сосед, глядя на меня в упор.

Нет, хотелось мне ему сказать, это вы меня топите. И я сейчас не про ванную. У меня этот потоп по ногам скоро течь начнет, если вы в своей обтягивающей футболке не уберетесь с глаз моих.

Я облизала губы перед тем, как ответить, и его взгляд впился в мои губы так, что у меня дыхание перехватило. Соски, кажется, и вовсе собрались вспороть шелк халата, настолько твердыми они стали. Конечно, всему виной сквозняк из подъезда. Но, знаете, когда соседка заходила за сахаром, такого эффекта почему-то не было.

— Ммм… — отозвалась я, глотая слюни. — Слив забился, и ванна переполнилась. Хотите посмотреть?

Черт. И почему это звучит так, как будто я ему себя предлагаю, а не ванную?

Вот и сосед удивленно приподнял одну бровь.

— Ванную, — закончила я. — Ну, вдруг вы хотите лично убедиться, что все хорошо. Я уже устранила засор. Так что…

Так что теперь, пожалуйста, займитесь мной.

Мужчина кивнул. Сделал шаг в квартиру, и мое сердце забилось где-то в горле. Потолки сразу стали ниже, коридор резко сузился, когда за его спиной захлопнулась входная дверь. Какой же он большой…

Может, еще и двоечником был в прошлом?

Я показала рукой, куда идти, и только потом поняла, как глупо выглядел этот жест. Если он живет этажом ниже, то планировка у него точно такая же и ему прекрасно известно, где в квартире ванная.

Сосед шагнул первым, а я осталась у него за спиной. И со всей силы прикусила нижнюю губу, чтобы не застонать при виде обтянутой светлыми джинсами задницы и длинных сильных ног.

Спасибо Господи. Спасибо, что я хотя бы увидела, что такие мужчины вообще существуют. Ты только что вернул мне интерес к жизни.

— Простите, что ворвался… И прервал вас.

Мокрых полотенец на полу соседу, видимо, показалось достаточно. Я покивала, чтобы не оставаться в долгу и показать, что я тоже ответственная хозяйка сказала:

— Это вы простите, что не уследила за водой. Сейчас принесу пылесос, чтобы отсосать…

Твою мать! Твою мать!

— Короче, убрать лишнюю воду, — едва слышно договорила я.

— Хорошо. Простите.

— Это вы простите, — повторила я, должно быть, бордовая от стыда.

И пожалуйста, бегите. Иначе я за себя не ручаюсь.

Мужчина в три широких шага преодолел коридор в обратном направлении, толкнул незапертую дверь и, кивнув напоследок, ушел. Трясущимися руками я едва справилась с ключом, а после прислонилась к двери спиной.

— Ох, липучие лепестки… Вот это мужи-и-ик!…

Когда дома была Аля, я старалась не материться. Или заменяла слова похожими. Это вошло в такую же неискоренимую привычку, как и постоянное использование слов с буквой «Р».

Внутри меня словно проснулся вулкан, и теперь моя кровь напоминала раскаленную лаву. Я распахнула халат, и рука сама потянулась ниже. Мимо болезненно-твердых сосков, прямо туда, где было очень и очень влажно.

Я точно знала, как самостоятельно сделать так, чтобы сбросить напряжение. Только так это и происходило все эти четыре года. Я провела пальцем и задрожала, предчувствуя очень скорую разрядку, от которой не будет много наслаждения, слишком все быстро и бестолково. И как же надоело делать это самой…

— Черт, да!

Я закусила губу, чтобы не стонать во весь голос…

И тогда в дверь снова позвонили.

***

Андрей

— Чтобы отсосать…

Дай мне господи боже сил!

Остаток фразы я даже не расслышал.

Бежать. Срочно. Пока это не зашло слишком далеко. Я видел достаточно и у меня нет причин оставаться. Адекватных точно нет. Трубы у нее не текут, но и мужских принадлежностей на полках тоже нет. Все девчачье, яркое. Ароматное, как в филиале кондитерской.

— Хорошо. Простите, — пробормотал я, стараясь больше не встречаться с ней взглядом.

И уж точно больше не стоит рассматривать губы и не представлять ничего такого.

— Это вы простите, — отозвалась она.

О нет. Это мне надо просить прощение за то, что в своем воображении уже оттрахал незнакомку прямо здесь, у стены, сорвав с нее эту мокрую тряпку. Намотав на кулак мокрые волосы. Запустив ей пальцы в рот.

Все-таки она старше. Я успел заглянуть в ее глаза — и не нашел в них той беззаботной радости, как у школьниц. Но мне нет до этого никакого дела.

Умчался на лестничную клетку и услышал, как донеслось из-за двери:

— Ох, липучие лепестки… Вот это мужи-и-ик….

Кто так ругается? Мы что, в детском саду?

Впрочем, остаток фразы я тоже слышал. Я ей понравился и даже без формы. Плечи сами собой расправились. Я привык к тому, что женщины, при виде пилота, моментально раздевают его глазами.

Сейчас все было иначе. Я очень давно ни с кем не знакомился, вот так. Без жены, без обязательств. Без формы.

И без имен.

Черт, как это познакомился, если я даже ее имени не узнал? А с другой стороны, зачем мне ее имя?

Лифт звякнул и раскрылся, выпуская на лестничную клетку курьера в хорошо узнаваемой желтой форме. Парень глянул в бумажку, покосился на меня испугано и сказал: