Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная

18 Точнее, уравнение Шредингера определяет скорость изменения во времени математической величины, характеризующей вероятность получить тот или иной результат при измерении свойств частицы или системы.

19 Письмо Эйнштейна Эрвину Шредингеру, 19 июня 1935 г., AEA 22–47.

20 Я благодарен Крейгу Копи и Дугласу Стоуну, которые помогли мне написать этот раздел.

21 Письмо Эйнштейна Эрвину Шредингеру, 8 августа 1935 г., AEA 22–49; Arthur Fine. The Einstein-Podolsky-Rosen Argument in Quantum Theory, Stanford Encyclopedia of Philosophy, plato.stanford.edu/entries/qt-epr/. Отметим, Артуру Файну удалось обнаружить часть переписки Эйнштейна со Шредингером. Fine, гл. 3.

22 Письмо Эрвина Шредингера Эйнштейну, 19 августа 1935 г., AEA 22–51.

23 Erwin Schrodinger. The Present Situation in Quantum Mechanics, 29 ноября 1935 г., www.tuharburg.de/rzt/rzt/it/QM/cat.html

24 Письмо Эйнштейна Эрвину Шредингеру, 4 сентября 1935 г., AEA 2253. Работа Шредингера не была опубликована, но ее доводы Шредингер изложил в письме Эйнштейну от 19 августа 1935 г.

25 en.wikipedia.org/wiki/Schrodinger’s_cat

26 Письмо Эйнштейна Эрвину Шредингеру, 22 декабря 1950 г., AEA 22-174.

27 David Bohm and Basil Huey. Einstein and Non-locality in the Quantum Theory, в Goldsmith et al., 47.

28 John Stewart Bell. On the Einstein-Podolsky-Rosen Paradox, Physic 1, no. 1 ⁽¹9⁶4).

29 Bernstein 1991, 20.

30 Ход рассуждений Бома и Белла изложен в Greene 2004, 99-115; Bernstein

1991, 76.

31 Bernstein 1991, 76, 84.

32 The New York Times, 27 декабря 2005 г.

33 New Scientist, 11 января 2006 г.

34 Greene 2004, 117.

35 В формулировке квантовой механики, связанной с некогерентными историями, основополагающим является отсутствие взаимодействия между историями. Если A и B – взаимоисключающие истории, то, как и должно быть, вероятность реализации A или B есть сумма вероятностей A и B. Эти некогерентные истории образуют сходную с деревом структуру, где от каждой из альтернатив в заданный момент времени ответвляются альтернативы, соответствующие следующему моменту времени, и т. д. В этой теории гораздо меньше, чем в копенгагенском варианте, подчеркивается роль измерений. Рассмотрим кусочек слюды, в котором есть радиоактивные включения, испускающие альфа-частицы. Каждая испущенная альфа-частица оставляет след (трек) в слюде. Трек реален, и безразлично, кто – физик, другой человек, шиншилла или таракан – подошел к установке посмотреть на него. Важно, что направление трека коррелирует с направлением эмиссии альфа-частицы, а сам трек можно использовать для измерения эмиссии. До того как эмиссия произошла, все направления были равновероятны. Я благодарен Мюррею Гелл-Манну за помощь в написании этого раздела. См. также Gell-Mann, 135–177; Murray Gell-Mann and James Hartle. Quantum Mechanics m the Light of Quantum Cosmology, в W H. Zurek, ed., Complexity, Entropy and the Physics of Information (1990), 425–459, и Equivalent Sets of Histories and Multiple Quasiclassical Realms, май 1996 г., www.arxiv.org/abs/gr-qc/9404013. Основой такого подхода является многомировая интерпретация квантовой механики, предложенная впервые Хью Эвереттом в 1957 г.

36 Литература об Эйнштейне и реализме завораживает. Этот раздел основан на работах Дон Ховарда, Джеральда Холтона, Артура Миллера и Йероена ван Донгена, указанных в библиографии.

Дон Ховард утверждает, что Эйнштейн никогда не был ни истинным махистом, ни истинным реалистом и что его философия науки с годами не слишком менялась. “С моей точки зрения, Эйнштейн никогда не был ни ярым “махистом” – позитивистом, ни сторонником “научного реализма”, по крайней мере в том смысле, в котором это философское понятие трактуется в конце ХХ в. Эйнштейн считал, что у научных теорий должно быть надлежащее эмпирическое подтверждение, но он не был позитивистом. Он считал, что научные теории должны описывать физическую реальность, но научным реалистом он не был. Более того, его точка зрения по обоим этим вопросам была более или менее неизменной с начала и до конца его научной деятельности”. Howard 2004.

Джеральд Холтон утверждает, что Эйнштейн прошел “длинный путь от философии науки, в которой главенствовали сенсуализм и эмпиризм, к пониманию, что основой науки является рациональный реализм… Редко ученые так радикально меняют свои философские воззрения” (Holton 1973, 219, 245). См. также Anton Zeilinger, Einstein and Absolute Reality, в Brockman, 123: “Вместо того чтобы признать только концепции, допускающие проверку наблюдением, Эйнштейн настаивал на существовании реальности, предшествующей наблюдению и не зависящей от него”.