Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная

Когда все это обнаружилось, Натан, как и семья Эйнштейна, был в ужасе. Ганс Альберт обратился с жалобой в больницу, но Харви утверждал, что изучение мозга Эйнштейна может представлять интерес для науки. Эйнштейн был бы этому рад, заявил он. Сын Эйнштейна, не понимая точно, каковы его юридические и фактические права в этом вопросе, с неохотой согласился⁵.

Вскоре Харви стали осаждать желающие получить мозг Эйнштейна или хотя бы его часть. Харви был затребован в Вашингтон на встречу с представителями патологоанатомической службы армии США, но, несмотря на их требования, он отказался показать им доставшийся ему приз. Его охрану он почитал своей миссией. В конце концов Харви решил, что его знакомые из Пенсильванского университета должны из части мозга Эйнштейна приготовить препараты для микроскопических исследований. Он разделил мозг Эйнштейна на кусочки, положил в две стеклянные банки для хранения печенья и повез в Филадельфию на заднем сиденье своего “форда”.

Такая ситуация, одновременно бесхитростная и безумная, продолжалась годами: Харви посылал микроскопические срезы или кусочки от оставшейся у него части мозга случайным исследователям, привлекшим его внимание. Он требовал, чтобы скрупулезных исследований не проводились, и долгое время ничего не публиковалось. А тем временем он ушел из принстонской больницы, оставил жену, успел еще несколько раз жениться и переехать из Нью-Джерси в Миссури, а оттуда в Канзас, часто не заботясь оставить свой новый адрес. И всюду он возил за собой оставшиеся фрагменты мозга Эйнштейна.

Время от времени репортерам удавалось либо случайно услышать что-нибудь о Харви, либо натолкнуться на него самого, что вызывало небольшой переполох в газетах. Стивен Леви, работавший в то время в New Jersey Monthly, а затем в Newsweek, обнаружил его в 1978 году в Уичито. Коробка с надписью Costa Cider стояла в углу его офиса за сумкой-холодильником для пикника. Оттуда Харви вынул банку с завинчивающейся крышкой, где хранились кусочки мозга Эйнштейна⁶. Через двадцать лет Харви опять выследил пишущий для Harper's предприимчивый и экспансивный журналист Майкл Патернити. Свою поездку с Харви и мозгом Эйнштейна по дорогам Америки во взятом напрокат “бьюике” он конвертировал в награжденную премией статью и бестселлер под названием “Поездки мистера Альберта”.

Целью их путешествия была Калифорния. Здесь они нанесли визит внучке Эйнштейна Эвелин. Она была разведена, почти не работала и жила в крайней нужде. От путешествия Харви с мозгом ее бросало в дрожь, но у нее был свой особый интерес. Она надеялась, что ей удастся прояснить давно занимавший ее вопрос. Эвелин была приемной дочерью Ганса Альберта и его жены Фриды, но время и обстоятельства ее рождения были неясны. Ходили слухи, заставившие ее подозревать, что, возможно, – только возможно – она на самом деле была дочерью самого Эйнштейна. Эвелин родилась после смерти Эльзы, когда Эйнштейн много времени проводил с женщинами. Могло статься, что она появилась в результате одной из таких романтических связей, а потом Эйнштейн договорился, что Ганс Альберт ее удочерит. Работая с Робертом Шульманом, редактором письменного наследия Эйнштейна, она надеялась понять, что можно узнать, изучая ДНК из мозга Эйнштейна. К сожалению, оказалось, что тот способ, которым Харви бальзамировал мозг Эйнштейна, не позволял выделить пригодные для этого ДНК. И поэтому ответ на свой вопрос ей так и не удалось получить⁷.

В 1998 году, через сорок три года, Томас Харви, полубезумный страж мозга Эйнштейна, которому уже исполнилось восемьдесят шесть лет, решил, что пора снять с себя эту ответственность. Поэтому он позвонил человеку, который в то время занимал его прежнее место патологоанатома в принстонской больнице, и отправился туда, чтобы передать ему свое сокровище⁸.

Из десятка людей, которым Харви за эти годы раздал маленькие кусочки мозга Эйнштейна, только трое опубликовали значимые научные исследования. Первыми это сделали ученые из Беркли под руководством Мариан Даймонд⁹. Они сообщили, что в одной из областей мозга Эйнштейна, части теменной коры, число так называемых глиальных клеток повышено по отношению к числу нейронов. Это может означать, говорят авторы, что нейроны используют большее количество энергии.

Один из вопросов, связанных с этим исследованием, состоит в том, что мозг семидесятишестилетнего человека сравнивался с мозгами одиннадцати других людей, умерших в возрасте около шестидесяти четырех лет. Не было образцов, взятых у других гениев, что могло бы помочь подтвердить сделанное открытие. Была еще одна, более фундаментальная проблема: не было возможности проследить развитие мозга в течение жизни, и значит, осталось неясным, какие физические отличия могут быть причиной более ярко выраженных умственных способностей, а какие являются следствием многолетнего использования и тренировки определенных участков мозга.