Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная

“Почему они ненавидят евреев”, – так Эйнштейн озаглавил статью, написанную в этом году для популярного еженедельного журнала Collier’s. Он использовал эту возможность не только для того, чтобы проанализировать истоки антисемитизма. Эйнштейн хотел объяснить, что набор основополагающих правил, которые определяют жизнь большинства евреев в обществе и которым и он сам старается следовать, заложен в них от природы и является частью давней, вызывающей чувство гордости традиции. “Связь, которая удерживала евреев вместе тысячи лет и объединяет их сегодня, – это, кроме всего прочего, демократический идеал социальной справедливости в сочетании с взаимопомощью и толерантностью ко всем людям”⁶¹.

Ощущая взаимосвязь с коллегами-евреями и испытывая ужас от осознания положения, в которое они попали, Эйнштейн старался облегчить положение беженцев. Он принимал участие в публичных мероприятиях и, кроме того, пытался сделать что-то сам. Он произнес на эту тему десятки речей, принял участие в еще большем количестве обедов и иногда даже участвовал в скрипичных концертах, устраиваемых Американским комитетом друзей на службе общества[86] или “Объединенным еврейским призывом”[87]. Организаторы использовали такую хитрость: приходили люди, согласные выписать чек на имя Эйнштейна, а он потом переписывал эти чеки благотворительным организациям. У жертвователя же оставался на память погашенный чек с автографом самого Эйнштейна⁶². Кроме того, не привлекая всеобщего внимания, он оплачивал счета тех, кто, пытаясь эмигрировать, нуждался в финансовой поддержке. Это стало особенно важно после того, как Соединенные Штаты ужесточили порядок выдачи виз.

А еще Эйнштейн стал поборником расовой толерантности. Когда чернокожая певица, обладательница прекрасного контральто Мариан Андерсон приехала в 1937 году с концертом в Принстон, ей отказались предоставить номер в гостинице “Нассау-Инн”. Поэтому Эйнштейн пригласил ее остановиться у него на Мерсер-стрит. Это был как глубоко личный порыв, так и символический жест на публику. Когда двумя годами позже ей не дали возможности выступить в концертном зале Конститьюшн-холл в Вашингтоне, она устроила ставший историческим бесплатный концерт на ступенях Мемориального центра Линкольна. Приехав еще раз в Принстон, Андерсон опять остановилась у Эйнштейна. В последний раз она приезжала к нему ровно за два месяца до его смерти⁶³.

Как и раньше, была проблема, связанная с готовностью Эйнштейна выступать в поддержку самых разнообразных движений, подписывать разного рода воззвания и как почетный председатель принимать участие во всевозможных собраниях. Из-за этого его обвиняли его в том, что он стал простодушной жертвой обмана со стороны тех, кто на самом деле является прикрытием для коммунистических и другие антиправительственных организаций. В глазах людей, сомневавшихся в его лояльности, этот мнимый грех усугублялся нежеланием поддерживать тех, кто объявил крестовый поход против Сталина и Советов.

Например, в 1934 году друг Эйнштейна Исаак Дон Левин попросил его подписать петицию, осуждающую убийство Сталиным политических заключенных. Раньше Эйнштейн поддерживал его антикоммунистические статьи, а теперь ответил отказом. “Я тоже чрезвычайно сожалею, что русские политические лидеры позволяют уничтожать себя, – написал Эйнштейн. – Несмотря на это, я не считаю правильным участвовать в ваших действиях. Никакого влияния на Россию они не окажут. Русские уже доказали, что в действительности их единственная цель – исправление большого числа русских людей”⁶⁴.

Потом история показала неправоту этого несколько романтического взгляда и на русских, и на преступный сталинский режим. Эйнштейн был так погружен в борьбу с нацистами, его так раздражало, что Левин полностью сдвинулся с левого фланга на правый, что он активно возражал тем, кто уравнивал чистки в России с геноцидом нацистов.

В 1936 году по Москве прокатился новый, еще более мощный вал политических процессов, на которых были осуждены сторонники отправленного в изгнание Льва Троцкого. И опять Эйнштейн отмежевался от некоторых старых друзей, в прошлом левых, а теперь резко развернувшихся и ставших ярыми антикоммунистами. Излечившийся от марксизма философ Сидни Хук написал Эйнштейну и попросил выступить в поддержку создания международной комиссии, которая могла бы гарантировать Троцкому и его сторонникам справедливый суд вместо показательных процессов. “Нет сомнения, что каждому обвиняемому должна быть предоставлена возможность доказать свою невиновность, – ответил Эйнштейн. – Конечно, это относится и к Троцкому”. Но как этого можно достичь? Эйнштейн считал, что лучше это сделать тихо, без общественной комиссии⁶⁵.

Хук написал длинное письмо, пытаясь опровергнуть доводы Эйнштейна, но Эйнштейн потерял интерес к спору и не ответил. Поэтому Хук позвонил ему в Принстон. Трубку взяла Хелен Дукас. Ему как-то удалось пробиться через ее линию обороны и назначить встречу с Эйнштейном.