Дилан растерялся, не зная, как отреагировать на подобное приветствие, потому просто буркнул тихое «добрый вечер». Следовало пригласить гостя в дом, но там они могли столкнуться нос к носу с матерью. Эна в спешке не заметила, была ли та в гостиной, но рисковать не хотелось. К счастью, Дилан, не подозревая, что пришел на выручку, покосился в сторону гаража:
— Дрова там?
Спросил слишком утвердительно. Точно доподлинно знал, что дрова там. Эна не помнила, что есть в пустующем гараже, и бодро зашагала следом за парнем, желая быстрее оказаться подальше от входной двери, из которой в любой момент могла выглянуть мать.
— Отсырели. Их надо просушить в доме, — сказал Дилан, набирая охапку поленьев.
Эна кивнула и, схватив топор, направилась за парнем к пню, на котором виднелось множество зарубок. Некоторые казались свежими, если мокрый пень вообще мог что-то сообщить Эне, которая прежде не сталкивалась с колкой дров. Однако логика подсказывала, что никакой пень не мог так хорошо сохраниться во дворе дома, который много лет пустовал. Дилан между тем ловко колол дрова, и Эне оставалось только удивляться, как такой тяжелый топор не оттягивает ему руки.
— Про дровосека в роду ты сказал серьезно? — спросила она, когда парень наконец воткнул топор в пень и нагнулся, чтобы подобрать расколотые поленья.
— Наверное, и дровосеки были, — сказал Дилан, тяжело дыша. — Слушай, у вас остались какие-то коробки? Принеси одну щепки собрать, а остальное спалим здесь и сейчас. В сумерки огонь особенно красивый.
Гараж был завален коробками из-под вещей, которые они купили уже в Ирландии: Эна выбрала ту, что поменьше, от кофеварки. Дилан продолжал относить колотые поленья в гараж, и Эна больше не лезла к нему с расспросами, хотя понимала, что обязательно спросит про свежие зарубки на пне, иначе любопытство заест ее до смерти.
— Вот эту охапку лучше отнести в дом для просушки, — сказал Дилан, собирая подле пня последние крупные поленья. — Вдруг вам вздумается топить...
— Ага, чтобы поджарить маршмеллоу, которых тут нет, — Эна оборвала его сказанную абсолютно нейтральным тоном реплику с нескрываемой обидой, чем сильно смутила Дилана. Парень тут же принялся рассматривать пустые коробки, словно те были музейными экспонатами, не в силах подобрать верные слова, чтобы заполнить гнетущую паузу.
Эна продолжала сидеть на корточках подле уже полной опилок коробки и потому глядела на него сверху вниз — с такого ракурса Дилан казался выше ростом и мощнее, хотя она прекрасно оценивала его комплекцию — щуплый, и откуда только силы берутся так махать топором.
— Отнеси сам, пожалуйста, — попросила она смиренным тоном и тут же добавила, как бы извиняясь за излишнюю грубость: — Я с матерью поругалась.
Дилан пожал плечами, но не стал возражать и направился к парадному входу. Дверь хлопнула слишком быстро, и Эна поняла, что мать снова забыла ее запереть. Дилан отчего-то не возвращался слишком долго, и Эна, чтобы не продрогнуть окончательно, подхватила коробку и направилась к задней двери, которая вела прямо в кухню, где и обнаружила Дилана. Парень покорно стоял подле матери, которая что-то нервно искала в кухонных ящиках.
— Я же видела здесь каминные спички.
— Не переживайте, мэм, я зажгу обычными.
— Мы что, будем в камине разводить костер? — спросила Эна, перешагнув порог
кухни.
— Водогрей погас, — обернулась к ней мать.
Эна молча прошла в гостиную к выложенному грубым серым камнем камину и опустила коробку рядом с поленьями, аккуратно разложенными на металлической плите.
— Задвинь хотя бы за портьеру, не порти вид, — донесся до нее спокойный голос матери, и Эна туг же вновь схватила коробку и двинулась с ней в угол, краем глаза заметив, как Дилан без материнских объяснений пересек гостиную в направлении кладовки с водогреем. Снедаемая возросшими подозрениями, Эна поспешила следом.
— Послушай, — остановилась она подле парня. — Не слишком ли хорошо ты знаешь наш дом?
Дилан улыбнулся краешком губ и промолчал.
— Признайся, — не сдавалась Эна, — что бывал здесь раньше. Это ведь ты колол дрова на этом пне до нашего приезда? Что ты делал в чужом доме? Духов искал, небось?
— Ну бывал, и что? Что мне скрывать? Ты разве сама никогда не лазила по заброшенным домам?
— Не лазила, — честно призналась Эна. — Там, где я живу, нет заброшенных домов, а частная собственность неприкосновенна.
— И духов не ищут, — продолжил парень, будто не слышал ее фразы. — Они сами тебя находят, если ты им нужен, и никогда наоборот.