Эйгор-II. В интригах

— Смотря с какой стороны посмотреть. Они смогут выяснить, где именно хранится договор и какие артефакты используются для его защиты. А если нам очень сильно повезёт — у них получится подготовить всё для ритуала изменения клятвы. Тогда появится шанс провернуть всё очень быстро, кардинально изменив положение дел.

— Но ты же сам сказал, что Палач не допустит такого?

— На мой взгляд — да. Но, чтобы нам помешать, ему всё равно придётся высунуться из укрытия и нанести удар, что тоже даст какую-то информацию. К тому же, все наши размышления сейчас — это гадание на керасовых внутренностях. Присутствие магов университета в столице даст надёжный источник информации.

Норниц несколько секунд молчит, поигрывая часами, сжатыми в правой руке.

— Твои намерения по поводу столицы, я понял. Ещё вопрос — что будем делать с Эйкаром? Старый пройдоха оказался в теле Кронца, струна которого резко ослабла.

Ректор ухмыляется, показывая ряд ровных белых зубов.

— Да, всё пошло не совсем по плану нашего любителя поиграть с призванными. Но струну он может и развить, для мага его уровня — не такая сложная задача.

— То есть мы не станем его… убирать?

— А зачем?

Ректор поднимает удивлённый взгляд на собеседника.

— Мешать он нам не мешает, опасности, по крайней мере большой — не представляет. Сомневаюсь, что Эйкар станет атаковать кого-то из преподавателей. Максимум — пострадает кто-то из студентов, но это не так критично.

— Думаешь, его получится взять под контроль?

Усмешка Столька переходит в короткий смешок.

— Этого неуправляемого горного стиппера? Нет — управлять им точно не выйдет. Но мы всегда можем тем или иным образом, выпустить его за пределы университета — пусть куролесит в своё удовольствие.

Проректор непонимающе хмурится.

— Но ведь предложение об изменении договора у нас уже есть. А ты сам говорил, что Эйкар нужен нам как раз для давления на прошлого регента.

Хардэн вздыхает.

— Ты же видишь, как меняются обстоятельства? Страна не просто на грани гражданской войны, она по сути уже расколота на части. Никто не знает чего ждать завтра — при таком раскладе Эйкар становится козырем в рукаве, который ещё может сыграть. К тому же мне крайне интересно, как поведёт себя Палач, когда поймёт, что кто-то из старых магов ещё жив и бродит на свободе, не связанный абсолютно никакими ограничениями. А с ним ещё и группа студентов, которых тот обучает магии призыва и другим запрещённым техникам. Думаю, он уже насторожился, после случившегося в Золотом зале и теперь активно ищет того, кто смог пробить стену между мирами.

— Обучает… Совсем не факт, что Эйкар примется щедро делиться знаниями с первыми встречными.

— А у него есть выбор? Сам посуди — он скорее всего в курсе, что Орнос является наследником престола. Это раз. Прекрасно понимает, что в одиночку ему будет сложно вернуть магию призыва в строй и вообще разобраться в происходящем. Это два. Единственные, кто в курсе его настоящей личности — четверо студентов, участвовавших во всей передряге и явно причастных к перемещению призрака в тело погибшего Кронца. С точки зрения самого Эйкара, больше никто не в курсе, кто он на самом деле такой. Это три. Теперь прибавь к этому патологическую склонность старого прохвоста к обучению, которая будет пылать с утроенной силой после долгого заточения и получишь ситуацию, в которой у этой четвёрки просто нет шансов избежать полного погружения в магию призыва, которую наш старый знакомый обожает до дрожи в коленях.

Рэрх косится на стену, увешанную металлическими рамами, больше не скрытыми пологом маскирующего заклинания и осторожно уточняет.

— То есть вы хотите, чтобы наследник престола овладел магией призыва? Это может быть крайне опасно.

После секунды молчания, ректор взрывается, перейдя на более яростную тональность.

— Норн, хватит вести себя, как твердолобый солдафон. Что именно может быть опасно? Мы в Хёнице, рицер тебя дери! В одной из колыбелей магической науки, развитие которой раньше шло семимильными шагами. А что теперь? Учим студентов огрызкам оставленных нам знаний и варимся в собственном соку, сходя с ума от скуки и развлекая себя неконами в постели. Когда в иной мир отойдёт поколение магов, жившее до Войны трёх императоров, остальные будут считать такое положение вещей нормальным. А мы не вечны, Норн, хотя и можем протянуть очень долго, если повезёт. Рано или поздно каждого находит шальная пуля — поэтому я и сижу в четырёх стенах, изолированный от внешнего мира. И ты говоришь мне, что опасно толкать одного из Эйгоров в объятия единственного мага, который может передать ему толику старых знаний? Да, пусть даже этот парень воссядет на престол и окажется кровавым тираном — знания всё равно выйдут в свет и останутся где-то там. А тираны, как тебе известно, не бывают вечными.

Чуть успокоившись, окидывает оторопевшего от вспышки эмоций проректора взглядом и добавляет.