Ей прописали смерть

– Про японцев ничего сказать не могу, – пристально глядя в глаза подруге, заявила Вера. – Но вот некоторые не в меру легкомысленные и доверчивые российские граждане готовы лопать любую дрянь, лишь бы она стоила подороже и этикетка была покрасивее. Ну вот скажи, глупое ты создание, кто и где тебе эти БАДы продал? Какая-нибудь знакомая знакомых, которая только вчера вернулась из Японии, а на самом деле мотается в Китай и там, на рынке, оптом закупает неизвестное снадобье неизвестного состава и загоняет на родине за бешеные деньги?

– Ой! Ну что ты выдумываешь! – возмутилась Аллочка, предприняв еще одну попытку занять оборонительную позу и вновь скривившись от укола вонзившейся в руку иглы. – Мне его, между прочим, врач прописал, в дорогой солидной клинике.

– Сколько времени ты принимаешь эти добавки?

– Полгода, наверное, – пожала плечами Алла, видя, что подруга успокоилась и ругать ее, похоже, не будет.

– К ним инструкция прилагалась?

– Не помню.

– А состав там был указан?

– Что-то такое, кажется, было. Но я по-японски все равно не читаю, так что бумажку я, кажется, выбросила, – беззаботно сообщила восставшая из мертвых Аллочка.

– Кажется! – закатила глаза Вера, поднимаясь со стула. – Звони Севе, пусть привезет мне твое чудо-снадобье на экспертизу. Хотя нет. Лучше я сама ему позвоню, – решила для верности Вера, доставая мобильник. – Какой у него номер?

Глава 26

Вера вылезла из маршрутки, бесстрашно ступив ногой в соленую слякоть, плескавшуюся возле тротуара. Начало декабря не удивило крепкими морозами. В Петербурге снегопады сменялись продолжительными оттепелями, коммунальные службы щедро посыпали город ядовитыми реагентами, так что Вера, давно уже отказавшаяся от модельной стильной обуви, ни капли не горюя, шлепала сейчас по грязи в «колумбийских» валенках с галошами в направлении гипермаркета. Утро лучше всего годилось для покупки продуктов. Народу в магазине мало, на прилавках раскладывают свежий товар, еще час мучений, и она доберется наконец до дома, примет душ и баиньки.

Как хорошо, что после смерти отца мама согласилась к ним переехать, размышляла Вера, нагружая телегу продуктами по заранее составленному мамой списку, а то бы они с Димкой давно с голоду померли или отравились полуфабрикатами.

Димка, Верин сын, учился в восьмом классе, был рослым и прожорливым, как любой растущий организм. Жили они втроем: Вера, ее мама Татьяна Николаевна и Димка. С мужем Вера давно развелась, а второй раз замуж выйти не получалось. Во-первых, некогда, во-вторых, не за кого, в-третьих, не очень и хотелось. Проживали они в Вериной трехкомнатной квартире на Маршала Жукова, мамину двушку на Тореза сдавали, что давало семье ощутимое подспорье. Жизнь их не изобиловала яркими событиями, что было вполне естественно с их-то ограниченными средствами, но зато была спокойной и размеренной. Мама занималась хозяйством. Вера работала и бегала по магазинам. Димка учился и тренировался. В отпуск Вера ездила обычно одна, или в Турцию, или в Египет. Димка часть лета проводил в спортивном лагере, потом отдыхал с отцом в той же Турции, а потом сидел на даче с бабушкой. Вот такая скука из года в год.

Правда, в этом году Димке повезло, отец премировал родное чадо за почти отличную учебу речным круизом по Рейну. Дима изучал немецкий, мечтал поступить в Германии в университет и был счастлив побывать на родине Гёте. Вера улыбнулась, вспомнив, каким счастливым и полным впечатлений вернулся сын из этой поездки. Тем более что заканчивался круиз во Франции. То есть Димка с Андреем, так звали Вериного бывшего мужа, смогли побывать даже в двух странах.

Вера рассчиталась на кассе и, дотолкав тележку до дверей гипермаркета, вытащила из нее пакеты и бодрым энергичным шагом двинулась к дому, напоминая себе об осанке и об обязанности женщины в любой ситуации выглядеть легко и грациозно, даже с пятью тяжеленными пакетами в руках.

Лифт, к счастью, работал и, выходя из его дверей у себя на восьмом этаже, Вера едва не столкнулась с соседкой. Галина Семеновна, высокая, худощавая, в старой, вытертой дубленке и вязаной синей шапочке, увидев Веру, улыбнулась ей скупой, быстрой улыбкой.

– Здравствуйте, Верочка. С дежурства?

– Да. Вот в магазин забегала. Как Никита?

Никита, сын Галины Семеновны, уже давно и тяжело болел. Болезнь внезапно превратила молодого сильного мужчину в развалину, а его мать из счастливой цветущей женщины в высушенную горем старуху.