Егор Гайдар

По сути дела, то, что они задумали тогда – в 1968-м – вместе с Тимуром, Егором Яковлевым, Лисичкиным и Куницыным, то есть проект независимого журнала «мыслящих интеллигентов-марксистов», им удалось реализовать через 20 лет в журнале «Коммунист». И в газете «Московские новости», где Лен стал заместителем Егора Яковлева.

Но в журнал Отто Лацис пригласил уже не Тимура, а младшего Гайдара – Егора.

Однако для того, чтобы понять происходившее тогда, в 1968 году, – нам, людям ХХI века, недостаточно лишь перечисления событий, то есть фактических последствий ввода войск в Прагу – последствия были, и немалые, но дело не только в них. Да, им давали жить – советским интеллигентам, не принявшим этот поворот, – их в большинстве случаев не арестовывали и, уж конечно, не расстреливали, но нужно почувствовать, в какой атмосфере они тогда оказались, каким воздухом дышали. Довольно ясное представление об этом дает дневник Н. Бельской-Сидур, жены знаменитого скульптора и художника-нонконформиста, Вадима Сидура.

«21 августа. Среда. Ужасно, что мы бессильны и беспомощны. Сегодня самый черный день этого года – Чехословакия оккупирована своими “братьями”, советские танки попирают ее землю. Члены правительства вместе с Дубчеком увезены на бронированных автомобилях, а может быть, их уже нет в живых… Всю ночь работало Пражское радио, оно сообщало населению об “интервенции пяти дружеских государств” во главе с войсками моей родины. Убито около 20 словацких студентов, есть раненые. Дубчек ночью выступил по радио и призвал народ вести себя достойно, сохранять спокойствие, не оказывать сопротивление продвигающимся войскам.

Даже Гдаль, который осуждает Даниэля и Синявского, сказал: “Да, человечество достойно атомной бомбы”. Сейчас с ним трудно не согласиться…

28 августа. Среда.

…Войска в Праге и везде в Чехословакии, будет введена цензура, возможно, запретят на время въезд иностранным туристам и корреспондентам. Зато очень многие наши кретины, наконец, прозрели. Очень уж всё неприкрыто, лживо и алогично. Чехи, словаки, это не мы послали к вам ни в чем не повинных солдат, ставших захватчиками и оккупантами. И все же, как сказал Юра: “Я готов встать перед вами на колени”. Мы с Димой сделали бы то же самое, и много, много других русских. О дальнейшей судьбе мира мы имеем самые грустные и мрачные представления. Третья мировая война возможна в самом ближайшем будущем, причем повинными в ней могут быть наши сорвавшиеся с цепи псы»…

Узкие кружки московской интеллигенции, откровенно обсуждавшие в «своем кругу» вторжение в Чехословакию, были далеко не единственными, кто реагировал на вторжение. «Хроника текущих событий» 1968 года отражает эту новую реальность в таких деталях:

«26 июля 1968 г. тридцатилетний грузчик Анатолий Марченко послал в редакцию газет “Руде право”, “Праце”, “Литерарни листы” открытое письмо, в котором выражался протест против кампании клеветы и инсинуаций вокруг Чехословакии и говорилось об угрозе интервенции в эту страну.

Через два дня, 29 июля 1968 г., Анатолий Марченко был арестован на улице и отправлен в Бутырскую тюрьму. Ему было предъявлено обвинение по ст. 198 – нарушение паспортного режима.

29 июля в посольство Чехословакии было передано письмо пяти советских коммунистов с одобрением нового курса КПЧ и осуждением советского давления на ЧССР.

30 июля умер Валерий Павлинчук, молодой физик из города Обнинска, один из активнейших общественников и коммунистов города, талантливый ученый и педагог, он был исключен из партии и уволен с работы за распространение “Самиздата”. Но это не сломило его духа. Незадолго до смерти он обратился с открытым письмом к А. Дубчеку, где прямо выразил солидарность с новым политическим курсом ЧССР, видя в нем пример настоящего социалистического строительства, свободного от догматизма и полицейщины.

В Москве на Октябрьской площади некий гражданин 24 августа выкрикнул лозунг против вторжения в Чехословакию и был жестоко избит неизвестными в штатском. Двое из них втолкнули его в машину и увезли.

В ночь с 21 на 22 августа 1968 года 20-летний ленинградец Богуславский написал на трех клодтовских конях “Вон Брежнева из Чехословакии!”.

Тут же, на Аничковом мосту, он был арестован и через две недели осужден по ст. 190 на пять лет строгого режима.

Были арестованы два студента механико-математического факультета МГУ, собиравшие подписи под петицией протеста. В настоящее время эти студенты находятся на свободе.

Довольно широкое распространение в Москве получили листовки, содержащие протест против оккупации Чехословакии.

“Известны многие случаи принципиальной неявки на собрания, цель которых была добиться единогласного одобрения ввода войск в ЧССР”». И вот важное:

«Известны и случаи, когда люди находили мужество или воздерживаться от голосования или голосовать против одобрения. Так было на собраниях в Институте международного рабочего движения, в Институте русского языка, на одной из кафедр МГУ, в Институте мировой экономики и международных отношений, в Институте философии, в Институте радиотехники и электроники».