Эгоманьяк (ЛП)

— Твоему клиенту стоит больше беспокоиться о потере медицинской лицензии, чем о недвижимости на Виргинских островах. Ее пациент записал на видео, как она склонилась над экзаменационным столом, пока он делал ей ректальный осмотр при помощи своего члена, Алан. После разделения активов считай это видео моим. Мой клиент выложил двадцать кусков за покупку этого видео, но я бы сказал, что его стоимость в сотни раз выше.

Я сидел в конференц-зале и вел переговоры с адвокатом оппонента Аланом Авери. Мы прошли вместе достаточно много дел, чтобы он знал, что я не блефую. Роман обнаружил секс-видео еще до того, как о нем узнала доктор Эплтон. И теперь мистер Эплтон хотел алименты и все семейное имущество.

Но Алан сосредоточился не на возможных последствиях этой записи. Его разум, казалось, витал где-то в другом месте. А когда я повернулся через плечо посмотреть, на что он смотрит, был зол еще больше, чем просто на то, что он тратит мое время.

— Это твой новый секретарь? — спросил он.

Эмери стояла в конце коридора, расписываясь за посылку, доставленную UPS. Ее задница выглядела феноменально в коричневой облегающей юбке.

— Нет. Временный субарендатор, — коротко ответил я.

— Замужем?

— Мы можем вернуться к соглашению? — Я захлопнул свой файл. — Мой клиент не даст доктору «ЧленВЗаднице» ни одного гребаного цента.

— Это просто смешно. Ее муж уходил от нее годами. Она оплатила все совместное имущество со своей медицинской практики.

— Ага, ладно, передай ей, что мы благодарны за подарки на праздники. Она может заработать еще немного. Уверен, она очень популярный проктолог.

— Она ЛОР.

— Правда? А на видео выглядит как человек, специализирующийся на ректальных осмотрах.

— К слову о засранцах. Какая муха укусила тебя сегодня утром? Ты в ударе.

— Давай просто покончим с этим дерьмом. У меня загружен день, — пробурчал я.

Спустя несколько минут в открытую дверь постучала Эмери.

— Мне жаль вас прерывать, но у тебя, Дрю, телефонный звонок. Она утверждает, что это срочно.

— Кто это?

Эмери колебалась.

— Не знаю. Она не назвала имени.

— Скажи, что я перезвоню. Наверняка это настолько неважно, что она даже не представилась.

Эмери встретилась со мной взглядом.

— У звонящей четкий южный акцент. Я подумала, что из Джорджии.

Отлично. Гребаная Алекса.

Я встал и сказал Алану:

— Прости, я на минуту.

— Не торопись. Пока тебя нет, мы с твоим новым арендатором сможем познакомиться поближе.

Просто великолепно.

Я не придержал дверь, хлопнувшую позади меня, когда закрывался в своем кабинете и поднимал трубку.

— Дрю Джаггер.

— Женщина, поднявшая трубку, такая неприятная.

Я издал раздраженный вздох.

— Что ты хочешь, Алекса? У меня встреча.

— Я остаюсь в Атланте еще на две недели.

— Кто бы, нахрен, сомневался. Мое посещение в пятницу, а ты уже пробыла там на неделю дольше тех двух, о которых мы договорились. Я не видел сына больше трех недель.

— Ты можешь приехать сюда навестить его.

— Я не могу бросать все и летать в Атланту каждую неделю, потому что тебе вздумалось поиграть с друзьями. Бэку нужно вернуться домой, в школу, к привычной жизни.

— Ему также нужно узнать своего отца.

Я знал, что именно она имела в виду.

— Пошла ты, Алекса. Он знает своего отца!

— Биологического отца. Леви хочет познакомиться с ним поближе. Это важно.

Я почувствовал повышение кровяного давления.

— Правда? Раз уж это настолько важно, почему гребаных семь лет назад ты не рассказала ему о своей беременности? И почему он не пытался узнать нашего сына, тогда как знает правду уже больше двух лет? Не говоря уже о том, оказывает ли он финансовую поддержку?

Я потратил следующие десять минут своей жизни на еще один бесполезный спор с Алексой. Ради блага Бэка я растянул свое терпение настолько, насколько это было возможно, и не повесил трубку. Я не доверял своей бывшей жене, чтобы позволить ей разыграть единственную оставшуюся карту в ее очень потрепанной колоде: вернуть меня в суд, чтобы сократить частоту посещений. Даже после подтверждения отцовства и замены моего имени именем Леви в свидетельстве о рождении моего сына, ее бывший быдло-парень никогда не стремился узнать Бэка. Мы договорились вне суда о порядке опеки, и я согласился оказывать значительную помощь и выплачивать алименты на ребенка, хотя мог бы подать ходатайство о прекращении поддержки в связи с тем, что отцовство было оспорено, но в глубине души я всегда ждал подвоха, особенно сейчас, когда она, вероятно, снова начала общаться с Леви. До сих пор мой сын понятия не имел, кем был этот мужчина.

Осведомленность о том, насколько мстительной может быть Алекса, удержало меня от множества поступков, которые я хотел совершить, чтобы сделать ее несчастной, например, повесить трубку.

Спустя минуту тишины Алекса, наконец, достигла темы разговора, ради которой звонила. Я бранил себя за то, что заглотил аргументационные наживки, которые она для меня приготовила.

— Если ты так настаиваешь на возвращении Бэка в Нью-Йорк, мы можем что-нибудь придумать с этим.

— Чего ты хочешь, Алекса?

— Ладно, у Леви большая гонка на следующей неделе, и я хочу быть там.