Эгоист. Том 2

— Точно не под землей. Там ад. После того, что я увидел в яме на глубине в пять метров — нет, в такую рыхлую почву точно никто не сунется, — запротестовал я. — Понимаю, что вариантов найти другой путь очень много, но все мы прошли примерно через одну точку — если кто-то, кроме нас, еще проходил.

— Ты опять ведешь к тому, что никого не было?

— Да, веду к тому, что все было ложью, хорошо спланированной операцией, в которую поверили Королев и все наши аналитики. Потому что в противном случае зачем посылать именно нас? Почему не другого оперативника вместо меня?

— Так, у тебя появились какие-то странные подозрения. Уж не думаешь ли ты, что кто-то из наших виноват в происходящем?

— Володь, не думаю. Не хочу верить в крота в отделе. Не хочу верить, что происходит какая жесть, которую ни мы, ни Кирилл сейчас понять не в состоянии. Но если окажется, что нас подставили, то против нас обоих будет весь город и войска зачистки. Нас никто отсюда не будет вытаскивать.

— Достаточно просто выступить одному немалоизвестному офицерскому чину… — начал Володя.

— Именно, — поддакнул я. — Маленькая операция здесь, небольшое совпадение там. Все это выглядит так хитро, что нормальный человек не сможет усмотреть связи.

— Я рад, что ты у нас ненормальный, — чуть прищурился Володя. — Шучу, конечно же. Но ты сам так сказал. Только что.

— После увиденного в городе уже сомневаюсь в нормальности не только своей, но и всех остальных. Но ты же согласен, что если взглянуть на все происходящее в целом, то складывается очень четкая картина с одной целью.

— С тобой, да?

— Ну а как иначе? Дашь мне адекватный ответ на вопрос, почему отправили именно меня? Чтобы я вспомнил? Чтобы я дал ответы на вопросы? А потом Кирилл же меня начинает переубеждать в том, что мои воспоминания фальшивы. Что на самом деле с ними все не так и мой мозг просто подстраивает все происходящее в формат воспоминаний, так как я сам хочу все это вспомнить. Согласись, звучит бредово.

— Бредово все, что ты говоришь, хотя признать происходящее обычными совпадениями я тоже не могу, так как их слишком много. Истина, как всегда, где-то посередине.

Мне захотелось отправить напарника обратно в больницу, потому что я ожидал от него поддержки, а не полупомощи. По моему взгляду он все понял и притих на некоторое время. Сверху же доносились голоса — похоже, что парочка вела «милую» беседу, которая исключала кровопролитие и рукоприкладство.

— Мы с тобой давно работаем вместе, — продолжил Володя. — И я хочу тебе верить, понимаю, то ты видишь все иначе — я же понимаю происходящее только с твоих слов. Но я не могу пока сложить этот паззл, потому что картина получается совсем некрасивая.

— Ты не хочешь верить, что в отделе кто-то есть.

— Да.

— А его может и не быть, — добавил я. — Потому что часть событий сводилась лишь к тому, чтобы заставить меня поверить в происходящее. Что, если то же самое было направлено на Королева или Кирилла? Не думал об этом?

— Манипуляции?

— Ну да, цепь событий, которая привела их к нужной мысли. И никак иначе. Чтобы вот — все факты, все события, все мнения — ВСЕ сводилось к одному результату. Ну, как-то так хитро подстроено.

— Не знаю, Денис, не знаю. Если такое возможно, то нам пора переучиваться… — вздохнул Воронков.

К нам спустилась Дарья:

— Пойдем втроем.

И, пока наши глаза не округлились от удивления, на лестнице показался грустный Викторыч.

Глава 43

Он не пошел с нами. Только его настроение как-то передалось всем остальным. Странный мужичок, который, как только он оказался за пределами собственной базы, сразу же потерял все влияние, а вместе с ним и смелость, и решительность, и все остальное.

Отчасти, мне было его жалко, потому что выглядел он несуразно. Понурый, как будто подросток, которого отшила девушка — собственно, скорее всего, так оно и было. Дарья смотрела на нас исподлобья. Виноватой.

Куда он пошел — неважно. Меня это не интересовало, хотя совесть активно пыталась заставить меня выяснить, что будет с человеком в ближайшем будущем. Я же не хотел ни знать, ни подозревать.

Он попал в сложную ситуацию. Попытался из нее выбраться и сдал практически всех, кого он знал. Он раскрыл нам свою сеть. Раскрыл принципы работы организации, которая крышевала его убежища.

Поэтому теперь для него не было обратного пути. Илья очнется и сдаст бывшего руководителя. Возвращаться в любое другое убежище — ну, может быть. Есть такие шансы, что аналогичные структуры его пропустят. Но шансы невелики.

Я же вообще не задавал вопросов. Как и Воронков. Личные дела нас не интересовали, хотя чисто по-человечески каждая жизнь была важна. И благополучие личности — тоже. Но сейчас профессиональный интерес выходил на первый план, поэтому Викторычу проще было помахать на прощанье и оставить там, где он был.

И сейчас, когда мы с Володей вновь объединились в тандем, я попытался представить, через что мы прошли, что пришлось пережить мне в полном одиночестве, и что на самом деле грозило миру.