Эгоист. Том 2

— Это значит, что в центре города кто-то есть. Кто-то со связью и пультом.

— Или на кораблях. Или под водой. Или под землей, — продолжил накидывать идеи Кирилл. — Я не сказал ни о каких других ограничениях, кроме того единственного — оцепления.

— Почему же ты так уверен, что этой сферой управляют именно отсюда?

— Потому что вдоль оцепления у нас есть свои датчики, которые ловят сигналы, направленные в город. Мы можем отследить и понять, по каким протоколам пытаются связаться с жителями и могу точно тебе заявить, что для связи с этой штукой никакие наши датчики не уловили. Совсем.

— Угу, понял. А что ты скажешь относительно ее поведения?

— Ну, похоже, что она не совсем сломалась, конечно. Тот самый один процент — я его всегда оставляю на тот случай, если снова сойдутся контакты или проснется последняя банка в аккумуляторе.

— Что, прости? Проснется банка в аккумуляторе?

— Не суть. Всякие случайности, неприятные моменты, которые лишили жизни десятки солдат и даже одного нашего оперативника.

— Я бы не хотел кончить, как он, — отозвался я.

Убедившись, что Женя сидит максимально удобно для меня — а как было ему, для меня, в принципе, фиолетово, — я начал искать путь вниз. Едва ли я спрыгну с этим парнем с крыши.

Алена шла впереди, по моей указке предварительно останавливаясь перед углами, замирая в местах, где могла быть засада.

Вполне вероятно, что сфера просто прикрывала подход основных сил. Этакое промежуточное звено, разведчик, который мог при удачном стечении обстоятельств вступить в бой, а при неудачном просто нагнать страху — как это получилось у него сейчас.

Но из живых людей мы никого не встретили. И даже немного успокоились и расслабились, потому что для Алены, которая не была слишком опытной, и меня, несшего Женю, отсутствие стычек заставило думать, что все хорошо.

В нашем случае хорошо быть не могло. Всегда был кто-то мешавший. Или опередивший. Или и то, и другое.

На этот раз все было куда проще: тот самый один процент.

Глава 25

Стоило нам спуститься до первого этажа, как сразу же взвыли движки. Не зажужжали, а именно взвыли. Завизжали приводы и шестерни, засвистели ремни, загрохотали железные пластины, бьющиеся об асфальт и бетон.

И где-то между этими звуками разорвалась очередная граната, пущенная из крупнокалиберного ствола этой махины.

Мы как раз находились на первом этаже, когда раздался выстрел. Он позвучал лишь хлопком, а потом за нашими спинами рванул снаряд.

Мне осталось лишь с ужасом оценить размеры сферы, застрявшей в кусках асфальта — та была выше меня почти в два раза. То есть, высотой она была гораздо больше трех метров, как мы оценили первоначально.

— Твою-то мать… — протянул Женя, зависший у меня на спине. — Ну и размер. Ну и махина.

Придерживая его за руки, я бросился бежать, одновременно с этим показывая Алене, куда двигаться следом за мной. От следующего выстрела нас закрыла перегородка.

— Один процент, да? — не удержался я от язвительного комментария в адрес Кирилла.

— Именно один процент, — подтвердил тот. — В том, что он выпал самым первым, я не вижу своей вины. Я предупредил. Вероятно, процентное соотношение после десяти аналогичных встреч, я смогу пересмотреть в большую сторону, но пока что я не могу сказать тебе точно.

— Ой, замолчи, — бросил я, и вовремя пригнулся, потому что над моей головой, правда, достаточно высоко, пролетела третья граната, пущенная с момента, как мы спустились вниз. — Изучай, взламывай…

— Ну не могу я ее взломать! — вскричал Кирилл. И этот крик заставил меня остановиться.

— В каком смысле не можешь?

— Не могу даже подобрать сигнал для отправки команд. Он либо зашифрован, либо в последний момент срабатывает какая-то дополнительная проверка, которая не позволяет моим командам попасть в мозг этой штуковины.

Адреналин в моей крови мешал мне понять, о чем идет речь. В целом слова давали понятную картину: Кирилл не может помешать сфере палить по нам. Но технические сложности оставались за кадром.

— Работай! — бросил я технику. — Работай и взломай эту гребаную сферу. Либо найди хоть какой-нибудь ответ на мои вопросы!

Граната с задержкой рванула в десяти метрах впереди, разметав остатки мебели в щепу. Я остановился. Сферы не было видно — перегородка надежно защищала нас от ее взора и снарядов.

— Перекур, — я сбросил Женю на пол, посчитав, что место относительно безопасное. — А теперь скажи мне, пожалуйста, наши дорогие глаза и уши. Сколько таких косяков нас может ждать впереди?

— Слушай, Денис, я впервые вижу эту штуку. Не до конца еще ее изучил. То, что я хорошо разбираюсь в оружии или том, что делает Игнатьев, не значит, что я одинаково хорош еще и в изучении фактически вражеских технологий.

— Ты же говорил, что много разных контор занимались разработкой таких сфер!

— Но не все они вражеские, Денис. Это два разных лагеря. Были и наши, и не наши, просто в общих чертах все они были под нашим колпаком. И мы примерно догадывались, в какую сторону они работают. Но только примерно — то, что есть рабочий прототип с боевыми снарядами, мы даже не подозревали!