Эгоист. Том 1

— Под эндорфинами из сожранных человеческих мозгов. Черт бы тебя побрал, Мальцев! — уже почти кричал Кирилл. — Чего на тебя нашло-то? Лихо порешил двоих, а теперь что? Совесть мучает?

— Нет, — пробурчал я, махнул фонариком, чтобы убедиться, что рядом со мной никого, и поспешил к увеличивающему светлому квадрату. — Наверно, ты ее тоже вырезал вместе с тем, что теперь стало пластиковым.

— Поли… а, не суть, — зло ответил спец. — Время не трать на разглагольствования. Видел бы тебя Королев сейчас…

У меня возникло сильное желание выбросить наушник хотя бы потому, что Кирилл начал откровенно раздражать. Сейчас он ничем не мог помочь, но моя нынешняя импульсивность едва ли была в помощь мне самому. Выкину наушник, что дальше?

Вымещать зло лучше на противнике. Которого на втором ярусе подвала оказалось как-то не слишком много. Лучше бы их было здесь побольше, фыркнул я про себя, чувствуя даже какую-то непобедимость.

И это я еще даже не дошел до испытания самой системы «Эгоист». Нерасторопные, нажравшиеся человечины, твари едва ли могли противостоять мне по одиночке. Стоило быть осторожнее, когда доберусь до их логова.

Хорошо еще, что выбрал именно резак в качестве основного оружия. Он был бесшумным. Пистолет, предложенный мне вместо стандартного порохового оружия, имел массу преимуществ, в частности, по мощи и весу, но все равно издавал звук.

Резак лишь мерно гудел, и то едва слышно, у меня в ладони. Вероятно, собаки, волки или другие животные вполне могли бы расслышать этот звук, но люди не обладали такой чувствительностью. К счастью для меня.

Ну, и еще он убивал почти мгновенно, не давая опомниться, издать писк или любой другой звук, способный привлечь внимание. А уж если грохот падающих коробок с верхнего яруса заставил подняться лишь двоих, то…

В этот момент в светлом прямоугольнике показалась еще одна фигура, которая явно собиралась проверить, куда запропастились ее сподвижники. Я добавил мощности лазеру, увеличив луч. Между мной и очередной жертвой расстояние и так было небольшим, но проще дотянуться оружием, чем сделать три-четыре шага.

Если длины луча и хватило, то расстояние оказалось слишком велико, чтобы сохранить адекватную меткость. Я целился в грудь, но попал по плечу, вскользь.

Резак успел отхватить большую часть плоти, пройдя даже до кости — это было заметно, потому что рука, которая еще секунду назад активно хваталась за перила, судорожно дернулась, а потом безвольно повисла перед людоедом.

Теперь я осознал, насколько громким может быть человеческий крик. Истошный вопль, вызванный не столько болью, сколько желанием предупредить своих.

Я ожидал, что раненый упадет без сознания — все же, рана была не столько глубокой и смертельной, сколько болезненной и неприятной. Но тот развернулся и метнулся вниз по лестнице, продолжая орать, а его крики эхом отражались от стен пустого второго яруса.

— Вот же… — выругался я и устремился за ним чуть ли не бегом, на ходу снижая мощность.

Людоед запнулся на последней ступеньке лестницы, пошатнулся и упал, ударившись почти отрезанным плечом. Крик оборвался, предоставив мне возможность морального выбора — добить оглушенного раненого или обойти.

Я предпочел первое — уже был печальный опыт, когда лишенный сознания противник внезапно появлялся у меня за спиной. Как-нибудь я смогу договориться с собственной совестью.

Сделать «злодейство» я не успел, потому что раненого сперва окружили еще четыре человека, с поразительной ловкостью подбежавшие к нему и склонившиеся. Первым желанием было попробовать достать всех, потом я подумал, что можно бы и проследить, куда они пойдут, но тут сработали две вещи.

Страх, что противников окажется слишком много. Трое разведывали этаж сразу же после шума. Представить, что выжившие со стоянки могли себе позволить такую расточительность ресурсов, я никак не мог. Один, максимум — двое.

Значит, либо врагов слишком много, либо они безрассудны, в чем я вполне мог их упрекнуть после безбашенных атак. Но все же склонялся к первому варианту.

Вторую вещь я объяснить никак не мог. Вероятно, это память пробивалась через блокировку шока последних событий, но я уверенно, убрав фонарик в карман пальто, взялся за резак обеими руками, чтобы уж точно не промахнуться, и принялся методично направлять оружие на врагов.

Резак я почти не вращал, только сделал три перехода. На каждого людоеда я затратил не больше двух секунд, а потом, не отводя лазер, прикончил и однорукого. Кирилл, к счастью для него, воздержался от комментариев.

Поэтому, когда я спустился вниз, успокоившись лишь на толику, получил возможность не отвлекаться на болтовню с техником, но осмотреться хорошенько и прикинуть, что происходит на самом нижнем ярусе.

Там было жарко. Тепло едва ощущалось у лестницы, но зато, когда я ступил на засыпанный всяческим мусором пол, обратил внимание, что температура внизу минимум на десять градусов выше, чем на втором уровне.

— Ого! Двадцать три по Цельсию, — опроверг мои догадки Кирилл. — Жара! Но электричества здесь нет.

— Сам вижу, — ответил я и снова зажал нос.