Эгоист (СИ)

Но она дала сигнал о том, что уже в своей комнате. Он вернулся в свою.

И всю ночь думал о том, что же ему делать. Ведь в какой-то безумный момент, когда страхи стали такими нестерпимыми, что едва не сожрали его, Уильям даже позорно взмолился о том, чтобы выбрали его. Но даже тогда Шарлотта не ответила ему.

Итак, у него был только один выход. Она думала, что сможет так легко отмахнуться от него, когда придет время дать ему ответ? Думала, что после всего произошедшего сможет вернуться к своим прежним кавалера, к этому франтоватому Хамфри, и Уильям это позволит? Он сломает все кости любому, кто дотронется до нее. А если она сама даже допустит мысль о том, чтобы тронуть другого, он…

Уильям знал, что должен сделать. И это немного утихомирило огонь в груди. Решение пришло к нему ранним утром, когда появились первые лучи.

Если его скверная репутация не позволяет ей верить в него, что ж, тогда… Он собирался дать ей один день. Пусть возвращается в свой дом, пусть немного придет в себя от этой загородной поезди. Сегодня ночью она уснет в своей девичьей постели, но уже отмеченная им, а завтра… Завтра он поедет к ней. Вчера вечером, когда он был в кабинете, к нему зашла мать и дала ему семейное кольцо, которое велела подарить Шарлотте. Он поедет к ней завтра с этим кольцом и снова попросит, чтобы она вышла за него замуж. Подарит ей не только кольцо, но и свою верность, которую намеревался хранить ей до конца жизни. Ей придется поверить ему. Но если она откажет, если даже вздумает отказать ему, у него будет только один выход.

Как бы ему не хотелось совершать долгую поездку, но для подобных дел существовала только одна дорога: в эту чертову, пыльную, деревню кузнецов, Гретна-Грин. Может, поездка немного остудит его гнев, а потом… Она будет принадлежать ему. И он будет любить ее каждую ночь, каждый день до тех пор, пока она не полюбит его в ответ. И родит ему кучу детей, которых они будут обожать. И он будет дразнить ее и целовать всякий раз, когда она вздумает сердиться на него. Она может и ущипнуть его, но… У него будет самая счастливая жизнь, которую можно только вообразить. Но только с ней. И Уильям очень надеялся, что сможет сделать такой же счастливой ее, какой делала его она, просто находясь рядом с ней.

И эта утренняя встреча вселила в него некоторую надежду на то, что ему не придется отвозить ее так далеко, потому что она могла… Шарлотте не могла целовать его, восхищаться его ушами, если ничего не испытывала к нему.

— Уильям, ты меня слышишь? — раздался рядом голос Лидии.

Он совсем забыл о ней. Уильям повернулся и гневно посмотрел на нее.

— Я все думаю, когда должен утопить тебя в озере.

Лидия застыла, улыбка сбежала с ее лица.

— Я не думала прерывать вас, чем бы вы там ни занимались.

— Ты смутила ее, а она не делала ничего предосудительного!

Он гневно развернулся и, опустив голову, провел рукой по волосам.

— Я не хотела этого, честно, — призналась Лидия.

Но Уильям не слышал ее, когда увидел тканевую сумочку, на которой был вышит бутон красивых синих гиацинтов. Шарлотта читала, когда он нашел ее, и так спешно ушла, что забыла забрать свои вещи. У него сжалось сердце, когда он вспомнил, как она гладила его по голове, когда лежала тут на траве, такая пленительная и желанная, что у него замирало сердце. Тонкий мусли едва скрывал от него очертания ее тела, к которому он снова хотел прижаться. Солнце позолотило ее кожу, вызывая почти пьянящее желание зацеловать ее с ног до головы. Боже, у него было такое ощущение, что он никогда не сможет напиться ею.

Вздохнув, Уильям отвернулся от сестры, которую все еще мечтал утопить в озере, подошел и, наклонившись, схватил легкую сумочку. Внутри были какие-то вещицы, которые звякнули друг о друга, но не это привлекло его внимание.

Под сумочкой лежала книга в кожаном переплете. Старая, истертая. Господи, она привезла книгу с собой сюда? Он мог предложить ей любую книгу из собственной библиотеки, какую она бы захотела…

И снова желание почитать сразу же после пробуждения, после ночи с ним показалась ему странной.

Уильям схватил книжку, но она была толстой, и пока он поднимал, она раскрылась. Его взору предстали…

Белоснежные, как ее кожа, страницы исписанные красивой девичьей рукой.

Уильям замер, когда в глаза бросилась надпись.

«Дневник Шарлотты Уинслоу! Посторонним руки прочь!»

Пораженный, он медленно выпрямился.

Дневник? Она вела дневник? В который полагалось записывать все свои сокровенные, укрытые от других заветные мысли?

У него затряслись руки. Ему следовало тут же закрыть его и вернуть хозяйке. Он намеревался поступить именно так.

Налетел порывистый ветер и перевернулись две страницы. Уильям был готов закрыть дневник, когда…

Дыхание у него перехватило, когда он увидел свое имя. И дату. 23 апреля 1805 год. Год, когда он вывел в свет Лидию. Но… Как в дневнике Шарлотты семилетняя запись могла хранить его имя?

У него заколотилось сердце и завертелось перед глазами…

«Уильям Джеральд Эджуорт, самый прекрасный из людей…»

И еще запись. Неделей позже.