Эгоист

— И всё же, он приходил к нам домой. Многие это видели. Почти все слышали крики Джонатана. И никто не поверит в то, что ничего не произошло. Боже, Шарлотта, в нашем доме! У тебя еще две сестры, которых нужно выдать замуж. Как думаешь, после произошедшего, кто-то захочет знаться с ними? Захочет знаться с нами, если мы с твоим отцом позволяем в нашем доме такие вольности? От нас не просто отвернутся люди, нас просто забудут…

Шарлотте было так плохо, что она боялась упасть и сломаться.

Это действительно было ужасно.

Один невинный поцелуй… Не такой он был невинный, скорее пламенный, безудержный, такой страстный, что она бы действительно не остановилась, если бы Джонатан не прервал их. Еще и потому, что в тот момент, дремавшее в сердце давнее, забытое чувство содрогнулось и стало пробуждаться к жизни, угрожая всецело поглотить ее. А этого она никак не могла допустить, но в тот момент, когда она была в объятиях Уильяма, Шарлотта на одно мгновение показалось, что это рай, о котором она так долго мечтала.

Рай, который теперь обернулся настоящим адом.

— Я не смогу выйти за него замуж, — прошептала она сокрушенно, прекрасно сознавая, что это просто… убьет ее.

Позади послышался горький вдох матери. Вздох, в котором было больше понимания, чем в произнесенных словах, потому что Харриет прекрасно понимала, что до этого дня Шарлотта не позволяла себя подобных вольностей ни с кем. И тем более в их собственном доме. Она лишилась рассудка, если позволила такому случиться.

— Шарлотта, я не давала своего согласия, а сказала, чтобы он прежде поговорил с тобой. И если ты согласишься…

— Не соглашусь! — с непримиримой мукой воскликнула она, вся дрожа.

— И все же он придёт к нам завтра, чтобы поговорить с тобой.

Шарлотта опустила руки и резко обернулась, зная, что не сможет больше видеть его. Не потому, что сердилась на Уильяма за то, что он сделал.

Потому что не доверяла себя.

— Не о чем нам говорить!

Харриет подошла ближе. Голос ее был твердым и неумолимым.

— Ты встретишься с ним. Ты поговоришь с ним. И вы попытаетесь решить этот вопрос так, чтобы от этих последствий не пострадали невинные люди.

Шарлотта побледнела и внезапно почувствовала, как дрожат ноги.

— Мама, — простонала она, погибая. — Умоляю тебя, не проси меня выходить за него. Только не за него…

Харриет подошла к ней и с печальной улыбкой коснулась ее бледной щеки.

— А за кого же, дитя моё?

Шарлотта внезапно поняла, что близка к тому, чтобы расплакаться.

— За кого угодно, но только не за него.

Серые глаза виконтессы внимательно смотрели на дочь, пытаясь что-то понять, обнаружить.

— Просто встреться с ним и поговори. Я буду рядом, а потом… ты решишь, что тебе делать. Он должен исправить то, что натворил. Он должен будет начать ухаживать за тобой, чтобы всё выглядело естественно, поэтому у тебя будет шанс… отказать ему, когда придёт время. Тогда никто не заподозрит тебя в том, что ты могла совершить что-то предосудительное. И сегодняшний приход мы сможем списать на его первый визит.

Шарлотта сейчас ненавидела себя за проявленную слабость в гостиной больше, чем когда-либо.

Но в словах матери была доля правды, которая могла спасти ее… их всех. Если только она позволит Уильяму ухаживать за собой. Боже, могла ли она представить, что такой день когда-нибудь наступит?

Ей было так страшно, что она испытала желание спрятаться. Но… в произошедшем была и ее вина. Если бы она оттолкнула его от себя в тот момент, когда он обнял ее, всего этого ужаса можно было избежать. Но… Как она могла оттолкнуть его? Оттолкнуть Уильяма, который наконец обнял ее! Объятия, о которых она мечтала последние семь лет во сне и наяву.

Объятия человека, которому ничего не стоило разбить ее глупое сердце, которое так много раз разбивалось за последние семь лет, что она перестала вести подсчеты, на самом деле записывая в маленьком блокноте самые свои провальные ожидания, чтобы хоть с кем-то поделиться ими и забыть. Ей следовало сжечь эти записи, но… рука не поднималась, когда она открывала записи и тонула в воспоминаниях, которые причиняли боль и сладкую муку одновременно. Она была больна, больна им с того самого мгновения, когда впервые увидела его.

А теперь он просто из долга собирался жениться на ней. И дальше продолжать вести свою прежнюю жизнь, в которой было место еще многим женщинам.

Боже, она не могла согласиться на это, даже если бы сейчас ее приговорили к смертной казни, и единственным спасением стало бы решение выйти за него замуж.

— И потом я смогу отказать ему? — едва слышно прошептала Шарлотта, с надеждой глядя на мать.

Харриет сокрушенно покачала головой, увидев в глазах дочери достаточно, чтобы сделать собственные выводы.

— Если это будет то, чего ты захочешь.

Слова матери прозвучали пугающе. Как будто Шарлотта могла изменить свое мнение.

— Я не выйду за него, — снова повторила Шарлотта, высвободилась из объятий матери и бросилась к двери, мечтая поскорее оказаться в своей комнате.