Эгоист

Они не могли повесить его. Ни за что на свете! Только через ее труп!

У нее дрожали руки. Шарлотта с таким отчаянием хотела подойти и коснуться его, убедиться, что это на самом деле Уильям, ее Уильям, которого она не собиралась отдавать никому, что едва устояла на ногах. Хотела подойти и укрыть его собой от всей той грязи и боли, которую причинили ему.

Вместо этого с усилием вернув себе самообладание, Шарлотта гневно посмотрела на того, кто отвечал здесь за происходящим.

— Нет! — заговорить она, проглотив комок в горле, когда снова заглянула в пронзительные бархатисто карие глаза. — Я свидетель!

Уильям задрожал и снова зарычал.

— Молчи!

О, как ей хотелось стукнуть его! По-прежнему самый невыносимый из людей! Как он мог даже допустить мысль о том, что сможет заставить ее молчать! Господи, неужели она была ему так дорога? Она хотела спросить об этом, но… потом, не сейчас…

Шарлотта развернулась и зашагала прочь.

Уильям в какой-то момент решил, что она подчинилась и вот сейчас уйдет, а потом его повесят, но Шарлотта… С грациозным движением приподняла юбки платья, а потом стала медленно подниматься по ступенькам помоста с таким видом, будто воинственная королева, собирающаяся вступить в битву со всем миром. И даже моросящий дождь окутал ее таким завораживающим сиянием, что он не мог оторвать от нее взгляд.

Ее вид так сильно потряс его и одновременно восхитил, что Уильям не заметил, как прекратился дождь. Зато увидел, как Шарлотта подходит к нему и… и гневно смотрит на виконта Хаксбриджа.

— Я свидетельница и могу подтвердить слова графа!

Виконт Хаксбридж с сомнением прищурился.

— И какие слова, позвольте узнать?

Уильям зарычал и медленно поднялся на едва гнущихся ногах, звеня сковавшими его цепями.

— Замолчи сейчас же!

Она встретила его яростный взгляд не только спокойно. В глубинах ее глаз таилась такая нежностью, что его пробрало до костей. Она смотрела прямо ему в глаза, когда заговорила вновь.

— Я свидетельствую о том, что знаю, где был лорд Холбрук в ночь убийства министра внутренних дел.

Толпа загудела. Кто-то насмешливо бросил.

— Конечно, в ее постели!

Уильям шагнул к ней, едва сдерживая себя. Черт побери, она хоть понимает, какой позор навлекает на себя и на свою семью? Или хочет, чтобы ее повесили вместе с ним?

— Шарлотта, ради Бога, что ты делаешь?

Лицо ее побледнело, губы дрожали, но она по-прежнему выглядела неумолимой, восхитительной.

— Спасаю тебя, глупый ты человек, — просто ответила она, как будто в этом заключался весь смысл ее жизни, когда он остановился перед ней.

Уильям внезапно ощутил такую слабость, что едва снова не упал. Прямо к нее ногам. Как часто за всю эту нескончаемую ночь он думал о том, чтобы еще раз увидеть ее. Лежа на холодном, грязном каменном полу, он умолял небеса дать ему еще один шанс, еще раз увидеть ее. Вот она стоит перед ним, а он не может говорить, потому что задыхается.

— Сердце моё, не нужно…

Она подошла к нему и, подняв руку, коснулась его щеки. Ее пальцы не только погладил его пульсирующую, саднящую кожу, но и отросшую, неухоженную поросль, вызвав в душе такую вспышку нежности, что он едва удержался от того, чтобы не поцеловать ее.

— В прошлый раз ты говорил то же самое, но это не помешало мне заняться тобой. Что может помешать мне теперь, Уильям?

Боже, неужели она всё еще любила его? Неужели, он всё еще был достоин ее любви?

Едва дыша, он привалился к ней своим лбом, вдохнув до боли любимый запах сирени и жасмина.

— Они тебе не поверят.

— Я дочь министра, и буду кричать об этом до тех пор, пока мне не поверят последний глухой.

— Тогда тебе придется ждать до второго пришествия.

Глаза ее затуманились.

— Ты не веришь в то, что я смогу?..

Ненавидя кандалы, которые сковывали движение, Уильям всё же поднял руку и коснулся ее бледной, нежной щеки, на которой красовалось пятно от пыли.

— Господи, что с тобой произошло?

Шарлотта задрожала, почувствовав прикосновение его холодных пальцев. Ей с таким отчаянием хотелось вжаться в его ладонь, что она с трудом поборола эту слабость. Боже, а она уже была подумала, что больше никогда не увидит его!

— Мы с Лидией всю ночь искали Роберта.

Он остолбенел.

— Что?

— Леди Хартли знает, где его удерживают.

Значит, он не ошибся, Роберт тоже пострадал во всей этой проклятой шпионской игре. Только без присутствия Роберта могли повесить его, Уильяма, но, судя по тому, что Шарлотта приехала одна, они никого не нашли.

И хоть, узнав об этом, Уильям должен был разгневаться еще больше, потому что три одинокие женщины пустились в поиски, которые могли стоить им жизни, сейчас у него не было никаких сил отругать Шарлотту, потому что… Он боялся, что ему осталось всего несколько минут, драгоценные минуты, которые он должен был использовать только для того, чтобы излечить ее сердечко, которое сам же разбил еще семь лет назад.

— Шарлотта… — пробормотал он обреченно. — Я не хочу, чтобы ты это видела! Уходи.

Она подошла к нему вплотную. Господи, как он может требовать от нее такое? Как может даже допустить мысль о том, что она может уйти и оставить его?