Эгоист

Насколько я могла понять, еще пять минут назад Дрю вовсе не рвался обратно домой. Однако за каких-то несколько минут его горячее желание остаться со мной сменилось не менее истовым стремлением как можно скорее от меня убежать.

– И что это значит, позволь узнать?

Он проигнорировал мой вопрос.

– Хочешь, я сниму фиксатор или еще чем-нибудь помогу, прежде чем уеду?

В полной растерянности я огрызнулась на него:

– Нет. Просто уходи.

Захлопнув за ним дверь, я прижалась к ней лбом. Голова шла кругом, в ней навязчиво крутился одни и тот же вопрос:

А в самом деле, хочу ли я спать с Болдуином?

Глава 32

Дрю

Все следующее утро я терзался сомнениями по поводу того, стоит ли мне ехать за Эмери, пока не решил окончательно, что мое появление только усугубит и так непростую ситуацию. Я не хотел, чтобы она восприняла мой приезд как попытку за извинениями скрыть мое нежелание, чтобы сосед-индюк подвозил ее на работу. То есть я действительно этого отчаянно не хотел. Но часам к двум ночи, после того как от злости исколотил всю подушку, я наконец пришел в себя.

Я вел себя как полный идиот, но это не имело никакого отношения к Эмери. Моя подозрительность и недоверчивость были следствием печальной истории моей женитьбы, а также в немалой степени результатом ежедневного общения с клиентами, которые жаждали свести счеты с бывшими женами или уже сделали это. И все же я был почти уверен, что не заблуждаюсь в отношении Болдуина – парень на самом деле оказался настоящим козлом и, как подсказывала мне интуиция, обязательно что-нибудь предпримет, когда поймет, что Эмери больше не ждет его в сторонке, довольствуясь скромной ролью запасного варианта. Однако мои отношения с Эмери были тут ни при чем.

Где-то около десяти часов она появилась в офисе. У Бека был короткий день в школе, и я очень надеялся, что она не спешит сейчас на утреннюю встречу с клиентами, которая вот-вот начнется. Я все утро сидел, напряженно прислушиваясь, в ожидании ее прихода, и поэтому, едва только она появилась, сразу вышел в холл.

И этот хмырь был вместе с ней. Его рука обвивалась вокруг ее талии, и он пытался помогать ей идти. Однако по ее лицу было видно, что ей все это неприятно.

– Доброе утро.

– Доброе утро. – Эмери натянуто улыбнулась. – Я говорила Болдуину, что нет необходимости меня сюда провожать, но он настоял на своем.

Я постарался, чтобы мои слова прозвучали хотя бы с намеком на искренность:

– Но тебе действительно нужна помощь. Доктор же сказал, никакой нагрузки на эту лодыжку.

Собрав всю силу воли в кулак, я посторонился и дал им пройти в ее кабинет, а сам направился к себе. Однако я бы солгал, если бы сказал, что не подслушивал их разговор. Хмырь спросил, когда он может за ней заехать, и Эмери заявила, что у нее есть кое-какие планы после работы и она лучше вызовет такси.

Когда этот придурок наконец-то ушел, я сделал глубокий вдох и вошел в ее кабинет. Эмери как раз устанавливала ноутбук в док-станцию.

– У тебя сейчас есть клиенты?

– Нет, – холодно ответила она, не поднимая глаз.

– Значит, мы можем поговорить?

Она наконец взглянула на меня.

– О, неужели ты наконец решил поговорить?

Ну, что ж, я это, без сомнения, заслужил.

– Наверное, мне надо начать с извинений.

Выражение ее лица смягчилось, тем не менее она сложила руки на груди, пытаясь изобразить непреклонность.

– Было бы неплохо, – сказала она.

– Прошу прощения за мое поведение вчера вечером.

– Ты имеешь в виду – за свое идиотское обвинение в том, что я собираюсь спать с другим мужчиной после того, как мы договорились этого не делать?

– Да, именно за это.

Эмери вздохнула.

– Я вовсе не отношусь к такому типу женщин, Дрю. Если бы я даже и захотела с кем-нибудь переспать, я все равно бы не стала этого делать, пока у меня есть обязательства перед другим человеком.

Сама того не подозревая, она случайно попала в мое больное место. Я полночи и все утро провел, пытаясь осознать тот факт, что у меня проблемы с доверием – в чем легче всего было обвинить других людей. Во всем виновата Алекса. Моя работа подорвала веру в человечество. Но если быть абсолютно честным с собой, то следовало признать, что мне очень нравилась Эмери – может, даже больше, чем следовало, учитывая, что мы лишь недавно познакомились, и мне просто было безумно страшно ее потерять. Она провела все последние годы своей жизни в ожидании, что другой парень наконец обратит на нее внимание, и я не был уверен в том, что произойдет, когда он это сделает.

Конечно, я ревновал. Но я также был чертовски напуган. И мне совсем не нравилось это чувство.

Я подошел к ней, не потому, что собирался что-то сказать, а потому что мне невыносимо было находиться в одной комнате с этой женщиной и не быть с ней рядом.

В тот день на улице было особенно морозно, и ее щеки порозовели, как и кончик носа. Я взял в ладони ее холодное лицо, склонился и запечатлел нежный поцелуй на ее губах.

Потом я чуть отодвинулся, глядя ей в глаза.