Его загадочная соседка

Еле сдержал себя, чтобы не схватить ее в охапку, когда она устало и с выдохом прижалась лбом к навесному шкафу.

- У вас мазь от ожогов есть? – спросила, посмотрев на меня глазами сбитой ранее собаки.

- Нет. Но я могу сходить в аптеку, - смотрел на нее хмуро. Чувствовал, как мускулы на лице натягиваются. Я был зол. Одновременно с этим хотелось ее пожалеть. Но она же не дастся. Она самостоятельно все разрулит! Как всегда!

Машенька продолжала смотреть на меня. Расценил ее взгляд в качестве просьбы, поэтому развернулся к выходу. Уже прикрывая за собой дверь, уточнил:

- Я так понимаю, нужна мазь от химических ожогов?

Девушка ничего не ответила. А только легонько кивнула головой.

В круглосуточной аптеке я купил сразу несколько видов мазей. Но по приходу, меня ожидала еще одна проблема.

Вот уже с минуту Машенька не открывала дверь. Я стучал, как ополоумевший, готов был вынести дверь. Черт! Куда она делась за такое время?! Меня всего пять минут не было!

- Маша! Открой дверь! – уже стал кричать ей.

- Да иду же я.., - внезапно дверь приоткрылась и появилась бледная Маша, еле выговаривая слова.

Не успел спросить, что с ней еще случилось, как она рухнула мне прямо в руки.

- Маша, что с тобой?! – начал я бить легонько девушку по щекам, но все было безрезультатно.

Подхватив девушку на руки, внес ее в квартиру. Положил на диван и принялся еще раз постукивать по щекам. Все время меня одолевали опасения: как бы не навредить. Она же такая маленькая и хрупкая, что я своей огромной лапой мог сделать ей больно. А поскольку я был зол на происходящее сегодня в течение дня, мог и челюсть вывихнуть. Понимаю, что плохого ей не сделаю, но не мог за себя ручаться в этот момент.

Обморок был глубоким. Это я понял сразу, как только поднес ей найденный в ящике ее обеденного стола нашатырь. Машенька лишь на мгновение приоткрыла глаза и опять отключилась. Руки ее были в небольших волдырях, на предплечье покраснение.

- Авет Тигранович, здравствуйте. Это Дрозд, – начал сдержанно и строго говорить, как только услышал в трубке знакомый голос. – Вы мне нужны. У меня тут обморок, да еще и ожоги на руках. Предположительно кислотой.

Авет Тигранович – это наш давний знакомый. Как только мы стали сотрудниками МВД, Василич дал нам телефон своего друга. По профессии он травматолог, работает в травмпункте при городской больнице. Ему за шестьдесят, но он всю жизнь не меняет сферу своей деятельности. Нравится ему активничать. До сих пор не хочет на покой уходить. Говорит, что люди с переломами и их рассказы, как они их получили, дают ему море позитива. И действительно, иногда можно такие истории от него послушать, что диву даешься. С ним уже несколько раз убеждался, что у русских две беды. И далеко не дороги приводят к посещению травмпункта.

Но Авет Тигранович, можно сказать, подрабатывал. Он выезжал на вызовы в частном порядке. К своим постоянным клиентам, можно так сказать. Мы с пацанами были постоянными клиентами, поскольку в силу своей деятельности приходится иногда биться где-нибудь. Тот же вывих пальца на руке, полученный при задержании, может дать знать о себе уже поздним вечером или в ночное время. Тогда на помощь приходит наш Авет Тигранович. К слову, к сотрудникам МВД он приходит бесплатно. Но сейчас я готов любые деньги заплатить.

- Не беспокойся, Сережа. Это просто глубокий обморок, сопряженный нервным потрясением, голодовкой и отсутствием сна. Вон худая какая, небось морит себя голодом. От того и не спит по ночам, - резюмировал Авет Тигранович, сидя на стуле перед диваном соседки.

Машенька так и оставалась без сознания, пока Авет Тигранович обрабатывал ей руки, какой-то смесью. Затем сделал укол в вену. Выждав какое-то время, принялся бинтовать руки, отделяя каждый палец.

- Сейчас мы ей ручки забинтуем, и через пару-тройку дней будет твоя зазноба, как новенькая, - улыбался мужчина, не смотря на меня.

А мне почему-то тепло стало от его слов… Он подумал, что Машенька моя возлюбленная. С сегодняшнего дня я и сам не смогу категорично возразить на это предположение. Одно знаю теперь точно: я буду рядом. Нравится ей это или нет. Надо будет, калачом свернусь, и буду ночевать на полу площадки под ее дверью.

Когда уже Авет Тигранович принялся накладывать повязку на ожог в области предплечья, Машенька подала голос. Это был слабый стон. Вымученный. Выстраданный.

- Открываем глазки, деточка, - начал разговаривать с девушкой врач. – Я уже вас подлатал немного. Можно и под венец идти.

Машенька приоткрыла глаза и увидела перед собой незнакомого мужчину. Она подскочила на диване в испуге, но Авет Тигранович тут же поспешил ее успокоить:

- Тихо, деточка. Сколько ночей не спишь?

- Две, - машинально ответила девушка и тут же стала пятиться от него.

- Не бойтесь меня. Меня ваш муж вызвал, - с улыбкой произнес врач. Поразительно быстро он нас уже поженил.

- Какой муж? – с еще большим испугом произнесла девушка.

- Я, - скупо и неуверенно вымолвил я, стоя позади дивана, за ее спиной.

Машенька повернулась, посмотрела на меня пристально, будто пытаясь вспомнить, кто я такой.