Его Высокоблагородие

— Четыре с небольшим тысячи, — быстро ответил испанец. — Забирай все. Только отпусти.

— Деньги уже обналичил?

— Да. Они при мне, во внутреннем кармане.

Я взвесил в руке толстую пачку пятидесятифунтовых банкнот, помедлил немного и тихо сказал:

— Так уж и быть. Но сейчас немедленно покинешь казино, и чтобы утром твоего духу в Константинополе уже не было. Узнаю, что задержался в городе хотя бы на лишний час… В общем, ты меня понял. Теперь приведи себя в порядок и выходим. И не дай бог…

— Клянусь святой Марией Мадридской! — торжественно пообещал Сальваторе. — Никаких лишних движений, сеньор. Вы поступаете со мной по-человечески, и я не отплачу черной неблагодарностью.

— Вперед.

Я все-таки ожидал каких-нибудь фортелей с его стороны, но, к счастью, испанец оказался не дураком. Быстро и спокойно попрощался со своими знакомыми, попросил меня вернуть наваху, так как она принадлежала еще его деду, получил ее, а взамен отдал массивный серебряный перстень-печатку очень старинной и искусной работы с большим черным опалом, ограненным в виде прямоугольника. После чего покинул казино.

Конечно, можно было обчистить «графа» полностью, изъяв все, что он намутил здесь за все время пребывания, но это означало совершать лишние телодвижения: покидать казино, ехать к нему на квартиру, да и вообще грозило осложнениями. Так что я решил не беспредельничать, тем более парень честно здесь отработал и застолбил это место первым.

В общем, все прошло как по маслу, разве что Алекс Фицлан едва не прожег во мне дыру своими неприязненными взглядами. Да и плевать. Ничего, придет и твоя очередь, парень. От такого «крючка», на котором ты будешь долго и смирно сидеть, никто отказываться не будет.

Проводив «графа», я вернулся на террасу. Где обнаружил, что Аглая с Эмилем о чем-то разговаривают, не отрываясь глядя друг на друга, при этом уже звонко стуча зубами от холода. Ну и как это понимать? Ну хват, на ходу девку отбирает. Хотя, чур меня, чур, с такой девицей не особо удивишься, если проснешься без башки.

Увидев меня, Аглая быстро отошла в сторону и опустила глаза, словно устыдившись своего поступка. Лейтенант было ринулся вслед, но сдержался и с надеждой на меня уставился.

— Итак, месье де Лувиньяк, средства для оплаты вашего долга я изыскал. Но не скажу, что это было сделать легко.

— Господи… — Лицо француза побледнело. Мне даже показалось, что он сейчас грохнется в обморок.

— Да угомонитесь уже, Эмиль! — я резко его одернул. — Когда вам надо вернуть деньги? И в какой валюте?

— Крайний срок послезавтра утром. Валюта не имеет значения. Я позаимствовал из средств, выделяемых для Второго бюро[43], так что их все равно пришлось бы конвертировать в российские золотые монеты… — начал бодро рапортовать лейтенант, но на последних словах резко замолчал, видимо поняв, что сболтнул лишнего.

Естественно, я очень заинтересовался упоминанием французской разведки, но виду не подал и поспешил успокоить Эмиля:

— Мне неважно, где вы их взяли. Требуемую сумму вы получите завтра, скажем, в пятнадцать ноль-ноль. Где вам будет удобно встретиться?

— Можно в кондитерской «Нисуаз». Она недалеко от площади Таксим… — пролепетал Эмиль. — Я там часто бываю… — он вдруг застенчиво потупился. — А мадемуазель Аглая с вами будет?

«Точно, запал щегол на девку. Даже не удосужился поинтересоваться, на каких условиях получит деньги…» — про себя отметил я. И тут же жестко обломал француза:

— Нет, не будет… — А потом, едва не рассмеявшись при виде жуткого разочарования на лице Эмиля, добавил: — Но я не буду возражать, если вы договоритесь с ней сами о встрече. Мадемуазель Ниссен со мной связывают только дружеские чувства. Можете считать, что я ее опекун. И хватит здесь торчать. Не хватало, чтобы мы все дружно подхватили простуду. И вообще, думаю, что вам пора домой, Эмиль. Не переживайте, все будет хорошо. Можете напоследок перекинуться парой слов с мадемуазель Аглаей и до свидания…

Вот как-то так получилось. Вполне неплохо, как я считаю. Думал, что на сегодня все интересное уже закончилось, но не тут-то было…

— Барон… — позади меня прозвучал бархатный женский голос. — Значит, я была права, когда рассчитывала встретить вас именно здесь.

Я резко обернулся. Кетеван до этого момента нигде не было видно, и я уже подумал, что она успела сбежать, но как оказалось, ошибался.

— Вы еще злитесь на меня, Георгий? — умильно улыбнувшись, поинтересовалась княгиня.

Я не ответил.

— Не стоит, — Кетеван состроила огорченную рожицу. — Я была вынуждена. К тому же я все верну. Очень скоро. Ну не будете же вы меня убивать за такую мелочь. Что, будете?

— Зачем тебе это было надо? — стараясь не выдать свою гадливость, спросил я.